Зеркало времени. Наталия Брагина

кто сможет это сделать: никто не умеет… Михаил? Так он молоток толком держать не умеет – не то что топор… У него вообще руки не из того места выросли… типичный интеллигент…», шептала мама, нелестно отзываясь о своем муже. Разговор происходил за столом с керосиновой лампой в тот редкий вечер, когда папа был дома. Соседка решительно сказала: «Надо попытаться – я помню, как у нас дома повар сам закалывал кабанчика перед Рождеством…». После долгих взаимных уговоров было решено обоих незадачливых бегунов лишить жизни в первый же день, когда папа снова будет дома.

      Если говорить всерьез, то у несчастных действительно не было никаких оснований для продолжения жизни. Пойло, приносимое сестрой с фабрики-кухни, суфле – другая разновидность пойла (предназначавшегося, правда, для людей, но из-за абсолютной несъедобности отдаваемое поросятам), добываемое мною, и бесконечнный сбор травы с участием сестер Пасенковых во дворе и на Ипподроме вместо ожидаемого привеса приводили ко все большему отощанию наших скотов. При этом с возрастом они набирали резвость, а их хитроумию можно было только дивиться. Да и я, как свинопас, явно сдавала позиции. Школа и ранняя темнота не давали возможности держать их под постоянным наблюдением. Реальной угрозой становился их безвозвратный побег. Случись такое, произошла бы сущая трагедия: при всей худобе «что-то да должно было быть на их костях» – говорила мама. Голод глухого сорок третьего года вынуждал взрослых постоянно думать о пропитании и пускать в ход все пригодное для еды, а уж на это «что-то» вообще возлагались большие надежды.

      Воскресным зимним днем все участники заговора собрались в глубине двора у дровяных сараев. Порешить бедолаг должен был папа. Поросята же, как будто проведав о страшном приговоре, истошно визжали и в конце концов сбежали. Ну, по снегу им было далеко не уйти – заговорщики довольно быстро их изловили, но запал пропал, решимость испарилась. Похоже было, что они – взрослые – даже рады такому исходу дела. И тогда было положено призвать дядю Митю. Все согласились, что он вполне годится на роль закалывателя: тут ведь не надо было крепко держать левой рукой ружье во время выстрела. «Как-то он справляется со своими поросятами. Митя сам говорит, что только свинина их и спасает», – говорила мама. «А помнишь, как в прошлом году он приносил сало… это ж от его кабанчика», – добавляет она, обращаясь к отцу. «Да уж конечно – колоть не стрелять», – ехидно замечает папа.