Небо было черным. Единственное, что не нравилось Эшу в снегопадах, это исчезновение неба. А он так любил небо над Нью-Йорком – огромное, просторное, которое никогда не видят люди на улицах.
– Башни, построй для них башни, – произнес он вслух. – Создай большой музей высоко в небе, с террасами вокруг него. Отвези их туда в стеклянных лифтах, прямо к небу, чтобы они увидели…
Башни для удовольствия среди тех, что люди построили для коммерции и извлечения выгоды.
Внезапно у него возникла мысль, вообще-то давняя мысль, которая часто посещала его и подталкивала к размышлениям, а может, и к догадкам. Первые найденные письменные документы были торговыми списками купленных и проданных предметов. На клинописных табличках, что откопали в Иерихоне, были именно инвентарные описи… Их же нашли и в Микенах.
Никто в те времена не считал важным записывать чьи-либо идеи или мысли. Архитектурные сооружения – совсем иное дело. Самыми грандиозными были культовые строения: храмы или гигантские зиккураты – ступенчатые башни из кирпича-сырца, отделанные песчаником, на которые люди взбирались, чтобы принести жертвы богам. Или круг из валунов-сарсенов в долине Солсбери.
Теперь, семь тысяч лет спустя, величайшими строениями стали бизнес-центры. Они были увенчаны названиями банков, огромных корпораций или крупных частных компаний вроде его собственной. Из своего окна Эш мог видеть эти названия – ярко светившиеся огромные буквы, пронзавшие снежное небо, темноту, которая на самом деле не была темнотой.
Что касается храмов и других культовых мест, то они стали реликтами и полностью утратили значимость. Где-то там, внизу, если постараться, можно рассмотреть шпили собора Святого Патрика. Но теперь это скорее святыня прошлого, чем оживленный центр религиозного духа. Устремленный к небу среди высоких безликих стеклянных зданий, собор выглядел весьма странно. Величественным он казался только при взгляде с улицы.
Писцы Иерихона могли бы оценить такой поворот, думал Эш. А с другой стороны, может, и не могли бы. Он сам едва понимал все это, хотя значение и смысл перемен были огромны и куда более удивительны, чем то осознавали человеческие существа. Вся эта коммерция, бесконечное умножение прекрасных и полезных вещей могли бы в итоге спасти мир, если бы