Света послушалась и запила таблетку водой.
– Булочку она ела! – проворчала Лара. – Разлеглась, не ест ничего, чахнет там, на полке, а теперь еще и заболела…
– Все пройдет… – Света смотрела на бледные, еще не накрашенные губы тетки, на ее глаза без слоя туши, и ей на мгновение показалось, что тетя Лара очень похожа на ее мать. Сердце девочки сжалось. Если бы мама была рядом, как было бы хорошо! Но тут же ей стало больно – последнее время мать как будто стала какой-то недосягаемой, какой-то жесткой. Светина душа постоянно стукалась о ее душу, как о стену… Как будто у матери для нее не осталось никакого понимания и сочувствия, как будто она совсем перестала быть матерью, а превратилась в вечно недовольное, страдающее существо, ждущее утешения и поддержки. Но от кого мама ждала утешения? От нее? Своей депрессивной дочери? Да, Света постоянно испытывала депрессию и апатию, но она чувствовала, что должна быть сильной, и она вела себя как сильная, оказывая матери поддержку в ее нелегкой судьбе жены алкоголика. «Мы с тобой ни при чем! Пусть матери сами разбираются со своей жизнью! А мы с тобой всего лишь дети!» – вспоминала она частенько слова Акмарал, и ей хотелось оторвать от своей души мать вместе с отцом, закинуть их далеко-далеко, забыть о них и просто жить. Жить без страха перед отцом, без страха перед страдающей и скандалящей матерью. Просто спокойно жить нормальной жизнью, чтобы приходить домой без страха, не сжиматься от ужаса… Света подумала, что даже счастливые примирения отца с матерью после скандалов уже перестали утешать ее. В детстве она радовалась их спонтанным объятиям и поцелуям где-нибудь посреди комнаты или в коридоре, бежала тут же к ним, обнимала их обоих и чувствовала в душе настоящее счастье. Но в последнее время она перестала виснуть на них во время их бурных сцен примирения, и сердце ее словно червяк точила мысль: «Надолго ли этот мир между вами?» И вся душа ее уверенно отвечала, что нет, мир ненадолго. Да ну их! Надоели они! Права Акмарал, что нужно уйти в сторону и предоставить им жить своей жизнью, что она ни при чем.
– Эй, малыш! Ты меня не слышишь, что ли?! О чем задумалась? Что случилось? Светочка!
Света вздрогнула и увидела перед собой уже расчесанную и накрашенную Лару. Ресницы ее, как всегда, клацали, рот был по-вампирски красным, а сильный запах духов, казалось, стоял вокруг нее плотным смоговым облаком.
– Как ты себя чувствуешь? – елейным голоском сладкозвучной серены снова пропела тетка. – Мне кажется, что ты не такая бледная! Щечки нормальный цвет обрели!
Лара протянула руку с длинными красными ногтями и потрепала Свету по щеке. Девочка тут же отпрянула, а на лице Лары мгновенно отобразилось раздражение.
– Ой! Колючка! Прямо не тронь тебя! Как ты себя чувствуешь? Все еще тошнит? – последние фразы она снова произнесла елейным голоском лисички.
Света вдруг с удивлением поняла, что тошнота ее прошла.
– Нет, не тошнит. Мне стало лучше.
– Кушать