– Перед тем, как мы поговорим, я должен удостовериться, что она жива, – продолжаю холодно, чуть наклонив голову вперед для весомости. – Где вы ее держите?
Эрик медленно кивает. Двигает челюстью, словно пробует зажать что-то между клыков, хмурится. А потом дергает головой, мол, идем, и направляется вдоль по коридору. Следую за ним.
Мы доходим до конца, поворачиваем и спускаемся по пологому бетонному пандусу, который ведет в узкий коридор на минус третьем этаже. Горит тусклый свет, стены не окрашены, как будто сил не хватило на отделку. Взгляд цепляется за нечто странное – небольшие плоские окна вдоль пола. Слежу за ними взглядом и замечаю спуск на несколько ступеней. Внизу дверь, обитая ржавыми железными листами, точно ее переставили с какого-то корабля.
Эрик спускается, пикает магнитным замком, приложив карту к считывателю. Тянет металлическую дверь и, распахнув, машет мне заходить.
Кажется, то, что я там увижу, мне не понравится. Все наслышаны о жестокости Эрика, но никто из нас, наверное, не захотел бы увидеть подтверждение воочию. Вдыхаю поглубже и спускаюсь. Приходится пригнуть голову, чтобы попасть внутрь.
В каменном склепе темно и, похоже, единственный источник света здесь – окна, выходящие на уровень выше. Внутри воняет так, точно тут кого-то стошнило. Пол влажный. Замечаю сжавшуюся в комок девчонку у правой стены. Белые волосы мокрыми рваными сосульками облепляют голову, закрывают лицо. Падающий в окна свет едва выхватывает из тьмы тощее обнаженное тело. Боги, она просто кожа да кости! Такое чувство, что Эрик ее голодом морит. На шее – дюйма четыре (~8см) шириной увесистый кожаный ошейник, от которого куда-то во тьму комнаты стальной змеей тянется цепь. Кожа ягодиц изрыта неглубокими кровоточащими ранами. Невольно задумываюсь, чем Эрик это сделал. Слишком много отметин, шилом замучился бы столько колоть… Девушка не отрываясь смотрит на меня и, кажется, я вижу мольбу в ее глазах.
– Полукровка! – рявкает волк. Его жесткий голос выбивает из задумчивости. – Встать!
Не хочу видеть ее в полный рост! Но она подчиняется воле хозяина. Не без труда, опираясь о стену, встает, стыдливо складывает руки внизу живота. Сердце сжимается при виде обтянутых кожей ребер и… это что, сигаретные ожоги?! Круглые бляшки рельефной кожи проступают по всему телу. Посажены не очень густо, но симметрично.
– Так это и есть полукровка белых волков? – за брезгливостью в голосе прячу возмущение. – Невзрачно выглядит.
Эрик жует губу и плотоядно улыбается.
– Зато она в принципе есть, – выделяет слово голосом. – И она единственная из известных волкам гибридов.
– Ах да, конечно, – делаю снисходительное лицо. – Как я мог забыть. Мы же, в отличие от вас, полукровок не уничтожаем… – лицо Эрика перекашивается от злобы, сглаживаю угол: – Хотя и в Ковен не берем. Они сами по себе.
Альфа успокаивается и добавляет:
– Кровь