Только прощаясь с… «пострадавшей» в аэропорту, Том понял, что обо всей этой теме Лина ни сном ни духом. При встрече до этого мелкая требовала от него громких признаний. «Останусь, только если ты попросишь» – сверкала она глазищами. Заразу хотелось послать далеко и надолго, а, главное, с чувством. Как сдержался – оставалось только удивиться. Вот и после Лина беззаботно скалилась и всё ещё ждала громких признаний. Тому весело не было – только горько. И когда на кону стаяла его судьба, мелкая зараза всё ещё надеялась потешить самолюбие. Вдруг показалось, что на этом их история закончилась. Наверно, между ними было слишком остро. Так остро, что выжигало распоротое нутро. А, нет… Том мог говорить только за себя. Что за бардак творился в голове Лины, представлялось смутно. «Папина дочка позабавилась достаточно» – уговаривал он себя, в который раз перебирая датчики инжекторной системы. А хули перебирать датчики, если после той аварии раму повело?.. Но он продолжал сбивать спесь, пока не выгорел дотла. Потом был суд и условный срок, но о том, чтобы выдохнуть, речи не шло. Злость сменялась досадой, досада тоской и снова в лидеры выбивалась злость!
Поговорить, всё решить – хотелось страшно. Глупо в этой истории оставлять многоточие. Оно, как огромная пропасть, сжирало все силы, все эмоции. Оно же не позволяло двигаться дальше. Попытка строить новые отношения дохла в зачатке. Том не вытягивал. А, скорее, даже не пытался этого делать. В итоге приходилось вывозить женские истерики, обиды, брошенные вслед проклятья. Кто хоть раз прыгнул с парашютом, не кайфует на тарзанке. Так было у него с Линой. Драйв, экстрим, эйфория. А когда этого не стало – потух. И было ещё кое-что… Том чувствовал, как где-то далеко, на самом краю земли, потух ещё один человек…
Он прилетел к ней, как только смог вырваться. Условный погашен, и, опять же, не без связей, удалось выбить визу. Потом, уже на месте, за бешеную стоимость выкупил один из последних билетов на её отчётный концерт. Страшно подумать, но никогда не видел Лину на сцене. Оказалось, зря! От малышки едва только искры не летели! И, конечно, она урвала ведущую партию! На другую, наверно, и не согласилась бы…
Зал разразился аплодисментами. Даже эти пришибленные пыльным мешком, холодные ко всему прекрасному бритиши, ожили, зарядились её энергетикой. И на этом, пожалуй, всё прекрасное закончилось. Пробиться к Лине оказалось непросто. В отличие от некоторых зализанных, ему красную ковровую никто не стелил. Именно поэтому за сценой из любимой сказки всех девчонок Том наблюдал издалека.
Кольцо Лина приняла с непроницаемым лицом – ничего общего с той, которую он знал. С тем же королевским безразличием она позволила накинуть на свои плечи белоснежную шкурку норки. «Чем тебе не точка, Томилин? Всё предельно ясно!» – тут же язвительно взвыло подсознание. Но он не был бы собой, если бы просто ушёл. «Нет, некоторым надо опуститься ниже плинтуса!» – мерзко скрежетало зубами самолюбие. Потому что его