– Хорошо, как скажешь.
Надменная улыбка исказила губы аристократа – последнее, что я увидела, прежде чем веки медленно опустились из-за приятной сонливости, утягивающей моё сознание в непроницаемую глубокую темноту.
Судорожный вдох и я проснулась, резко открыв глаза.
Что-то не так. Ощущение упущенного смысла прочно засело в памяти и заставило поморщиться как от зубной боли.
Резкость зрению приходила постепенно, поэтому я не сразу заметила антураж, в котором очнулась столь неожиданным образом.
Спальня.
Не так.
Шикарная спальня, обставленная в средневековом стиле с примесью индийского колорита – узоры вышивки на шторах, золотые шнурки с кисточками, вычурные ламбрекены, резная мебель. И, конечно, балдахин из бледно-розового шифона над кроватью гигантских размеров.
– Очнулась? – Кресло, стоящее в углу комнаты, скрипнуло, и я заметила сидящего в нём сухощавого старичка с козлиной бородкой. – Как самочувствие?
– М-м-м…
Я пока плохо соображала после столь стремительного пробуждения.
– Голова болит? Что-то беспокоит? – сыпал вопросами непонятный субъект в сером шёлковом одеянии, больше похожем на тунику и просторные штаны. – Тошнота? Рассеяность взгляда? Можешь сфокусироваться на одной точке? Попробуй.
Он подался немного вперед. А я сощурилась, примеряясь зрением к его жемчужной пуговице. Или это бижутерия?
– Да, могу, – ответила честно.
Так, подождите. Кажется, я должна была очнуться в другом месте.
– Ну слава богам, – выдохнул старичок. Облегчение, звучащее в голосе, казалось искренним. – Иначе не знаю, что и предположить. Ведь внешний осмотр не выявил никаких недугов, кроме ушибов и ссадин.
– Так вы доктор?
– Да, я штатный лекарь мэра Тасия Мэнвудского.
– Мэнвуд? – удивлённо повторила я. – Что-то знакомое.
И тут память услужливо напомнила мне недавние события, произошедшие со мной до «пробуждения».
Старичок медленно поднялся из кресла, упираясь руками в колени. Выгнул спину с хрустом и зачем-то вновь улыбнулся.
– Ну, в таком случае я пойду вздремну.
– Хорошо, – ошарашенно согласилась я.
Мозг мой медленно переваривал информацию и искал хоть какое-либо годное оправдание происходящему.
Неужели сон во сне?
Подняла руку и ущипнула себя за щёку.
– Ай!
Выкрикнула недовольно.
– Что? – лекарь удивлённо посмотрел в мою сторону. – Всё-таки болит что-то?
– Э… нет, нет, – поспешила заверить его я. – Я вас не задерживаю. Всё у меня отлично.
Врать я умела, причём без всякого зазрения совести (это если ложь во благо). Нет. Поначалу, муки совести снедали меня и доводили до неприятного состояния лёгкой паники, но со временем, приобретая так называемую взрослую мудрость, я поняла, что есть ситуации, в которых иначе не обойтись. Наверное. Во всяком случае искренне в это верила.
Доктор