– Ну открой, я же знаю, что ты там! – Плотно зажав уши, Розель не сразу распознала знакомый голос, а позже и золотую голову Большого, мелькавшую под окном в лучах вышедшей Луны.
Он вошёл в хибару, такой же побитый, как и она: под глазами было два массивных фингала; ссадин на руках, после того, как об него разбили стекло, было не сосчитать, а белая кожа на тонких ногах посинела. Розель с порога бросилась к нему в объятия и до самого утра не выпускала Большого из рук.
Назойливый, словно комар и вызывающий страх, скрипучий голос Слина вонзился Розель в уши. Тот вновь поносил девочку, зазывая домой. Она подскочила с пола, резким движением избавившись от одеяла, в которое они с Большим были укутаны.
– Что с тобой? – Сон мальчика как рукой сняло и спустя мгновение он стоял против Розель и недоумевал, отчего вдруг на неё нахлынули слёзы. Девочка хлюпала носом, заикаясь.
– Что случилось? – Большой попытался обнять подругу, но Розель истерически закричала. – Кто тебя обидел? Кто? Здесь никого нет! Никого нет! – Кричал, как бы оправдываясь, в ответ Большой.
– Мне показалось, что папа зовёт меня.
Так продолжалось около трёх лет. Не проходило ни дня, чтобы её не колотили. Девочка росла в постоянном страхе расправы над собой и вины за то, что её мать оказалась прикованной к креслу. Она не понимала, как это произошло, но Слин не упускал возможности каждый раз напоминать дочери об этом. Когда вонь от живого трупа становилась невыносимой, Слин мыл женщину в канаве, при условии, что там была вода. Но несчастная и там не меняла своей позы, не издавала ни звука и, казалось, даже не шевелила зрачками. Слин оборудовал на улице яму с досками, где изредка купался и мыл жену. Розель же там места не находилось: малышка была предоставлена сама себе.
Розель несла на руках корзинку, в которой проглядывались коренья, несколько листьев лопуха и медуница. Слин часто отправлял дочь на поиски еды и колотил девочку, если ей не удавалось найти чего-то стоящего.
Всё тело зудело, особенно живот. Розель не могла ступить ни шага, чтобы не почесать ту или иную часть тела.
– Чудовище! – Крикнул соседский мальчишка, запустив в Розель булыжник, который угодил девочке прямо в висок.
Другие жители деревни, кто сидел на пороге дома, кто бесцельно бродил по улицам, устремили свои взоры на беззащитную венеру. Под испепеляющие взгляды окружающих, Розель поспешила домой.
– Таких как ты надо душить в зародыше! – Закричал кто-то.
– Убийца! Твоё сердце так же черно, как и волосы!
Старик, который с утра до ночи сидел перед своим домом на поваленной деревянной балке и обычно не вмешивался в склоки других, схватил несколько веток и что было мочи запустил в Розель.
– Магам тьмы здесь не место!
Розель не понимала, почему