– Вы так много знаете про бабушку Авдотью, но почти ничего про нее не рассказываете. Какая она была в молодости?
Тетушек как подменили. Обида на холодную, придирчивую мать так их никогда и не покинула, даже после ее смерти.
– Наверно, такая же гордая и резкая, как и во времена нашего детства, – бросила Евгения. Более мягкая Лидия лишь вздохнула и добавила:
– Она только вспоминала иногда, что они дружили большой компанией, в ней она и познакомилась с папкой. Там были и татары, тогда мамка, видимо, еще не взъелась на всех них за что-то.
– А бабушка хорошо говорила по-татарски?
– Никогда и слова от нее не слышала, с чего ты взяла? – удивилась Лидия. – Тогда татарский стал кухонным языком, а все татары стремились говорить по-русски и имена меняли на наш манер.
– У нее была подруга, – вспомнила Евгения, снова перебив ее. – Имя такое интересное, как ягода или камень.
– Фируза, – кивнула Лидия, у которой всегда было лучше с памятью. – А фамилию не знаю, не говорила.
– Думаете, из-за того, что они перестали дружить, бабушка и относилась так ко всем татарам? – догадалась Аня. Тетушки синхронно кивнули.
– Парня не поделили, наверно.
– Да точно, мамка еще вспоминала иногда его. Говорила, что подруга увела.
– Это он еще офицером, что ли, стал потом?
Аня слушала их разговор, и в ее голове все яснее складывался образ юной бабушки. Ульяна Красильникова была загадкой как для дочерей, так и для внуков. Очень требовательная, на грани перфекционизма. Единственными, что она любила, был сад и яблоня. О том, что тоже считалась ее любимицей, Аня узнала уже после смерти бабушки – от тетушек.
– С папкой они жили на соседних улицах, за углом, а вот этот офицер-то был из семьи побогаче, – продолжала Евгения.
– Его отец потом собственный дом отгрохал, по тем временам это вообще редкость.
– Она же говорила вроде, что он врачом работал, так что чему удивляться. Пока мог, заработал.
– Откуда вы столько знаете? – удивилась Аня.
– Я же в музее одно время работала, там была целая экспозиция, посвященная героям войны. Да и мамка иногда обсуждала с коллегами, которые приходили в гости. Близкой подруги-то у нее всю жизнь не было.
За окном медленно наползали ранние декабрьские сумерки. Аня поежилась, представляя обратный путь по морозу.
– Куда делся тот офицер?
– Так и дожил, наверно, тут свою жизнь, – предположила Лидия. – Мамка про него уже почти не вспоминала.
– Ну не при папке же! Он так ее ревновал к нему!
– Был повод?
Тетушки переглянулись и пожали плечами.
– Наверно, нет. Она же такая ханжа была, какая ей измена. И в голову бы не пришло.
Аня вздохнула и залпом допила шампанское, поминая про себя бабушку. Уж она-то любила