Возвращаясь к строительным будням, повторюсь, что я пригласил на работу Аслана в качестве мастера и бригадира в одном лице. Аслан довольно гармонично вливался в общий авантюристический настрой компании, никак иначе назвать это было нельзя. Маня хорошо его знала, равно, как и всех чеченцев, прямо или косвенно имевших отношение к деятельности «Руслан Фрахта» и поэтому от сотрудничества с ним восторга особенного не испытывала, но в отсутствии строителей была вынуждена смириться.
На тот момент Аслан для меня был другом номер один и то, что нам совместно пришлось испытать в весьма непростых, я бы сказал драматических периодах жизни, деля по-братски последние деньги, а также радости и невзгоды, для меня дорогого стоило. Всё это так быстро из жизни вычеркнуть было никому не под силу, так мне тогда казалось. Это уже спустя годы, анализируя наши с ним отношения, я понял, что по сути, это только я с ним делил последнее, у него-то ничего подобного не прослеживалось, он всегда был пуст, так всегда и говорил, в очередной раз приходя к кому-то на день рождения или ещё какой-нибудь праздник с пустыми руками.
К своему старшему двоюродному брату щедрости проявлялось ничуть не больше. Например, получая очередную зарплату, он зачастую просил не говорить Ясе о том, что у него есть деньги. Я был в каком-то смятении от такого отношения, но всё же думал, что сия чаша меня минует, другими словами закрывал на это глаза, за что и поплатился впоследствии, никогда не надо прятать голову в песок, кругом одни камни.
Яса вёл себя радикально по-иному. Как только у него образовывалась какая-нибудь приличная сумма, тут же у всех, кто его окружал, начинался праздник, он любил их организовывать, в этом был весь Яса – настоящий кавказец, хотя почему был, он и есть.
Аслан был активен только в самом начале, но потом начал хитрить и отлынивать, став бесполезным для фирмы уже через пару месяцев и поэтому, как только я уехал в отпуск на Украину, Маня распрощалась с ним, мотивируя, что работы больше нет.
Женя и Костя, что же будет дальше?
Украинский вояж – это тема особая, но раскрывать её в этот раз не буду. Больше всего переживала конечно Женя, оно и понятно, ради неё я ушел из семьи и теперь она хотела показать всем моим родственником, что было ради кого. Надо сказать, ей это удалось. Мы пробыли на Украине около месяца, где дни на пролет проводили в обществе мамы и конечно же Кости. Трудно сказать, какие чувства ютились у него в душе, глядя на Евгению, но вряд ли он по – хорошему тогда её воспринимал, учитывая пятнадцатилетний возраст и разговоры, которые, очевидно, велись дома по этому поводу.