Bentley. Сергей Гончаров

бутылку в урну. Переходя дорогу, подумал, что одновременно и люблю свою работу и до чертиков ненавижу. Ненавижу из-за мизерной зарплаты, ненормированного рабочего дня, а еще из-за того, что это в принципе работа. А люблю из-за людей, которых встречаю. Курьер в секс-шопе специфическая должность. И люди, попадающиеся мне, подразделяются на три типа. Первые – те, кто с каменным выражением лица принимают из моих рук коробку. Делают это с настолько безучастным и безэмоциональным выражением на лице, будто я им каждый день на протяжении семи лет в такой коробке доставляю кирпич. Вторые – наоборот слишком эмоциональные люди: начинают краснеть, смущаться, допускают ошибки в бланке, где надо лишь поставить автограф и фамилию с инициалами. Каждый второй интересуется, а не смотрел ли я, что в коробке. Этот момент самый ответственный и самый веселый в моей работе. Надо с серьезным выражением на лице сообщить, что у нас полнейшая конфиденциальность и формированием заказов занимается человек, который не знает, куда коробок в дальнейшем отправится, а мое дело и вовсе маленькое – доставить и отдать. Главное, когда говоришь, сделать безучастное лицо, несмотря на то, что час назад укладывал в эту коробку, например, анальный стимулятор и расширитель для рта. Третий тип клиентов – красивые девушки из-за специфики работы, потерявшие всякий стыд. Таким хоть двухметровый фаллоиммитатор на Красной Площади вручай. Может и лизнет еще, для шутки.

      Когда вошел во двор нужного дома, оттуда выехал белый Mercedes-Bens SLK-класса третьего поколения. Крыша машины убрана в багажник. За рулем сидела блондинка в солнцезащитных очках. Очередной раз удивился этому городу и этой стране, где ничего не умеющая молодая девушка может ездить на дорогой машине, а учитель, от которого зависит будущее поколение, существует от зарплаты до зарплаты. Однако вслед блондинке посмотрел с завистью. То, что Москва город больших возможностей понял давно. Да вот что-то мне возможность стать рок-звездой не подворачивалась. А глядя на людей, получавших от этой жизни все, начал сомневаться, что лучше: быть рок-звездой или ничего не делать и жить на широкую ногу?

      Без пятнадцати три я вернулся в «офис». Этим громким словом назывался небольшой ларек возле станции метро «Тимирязевская». Работали в этой организации всего четыре человека. Директор, две продавщицы, некрасивые близняшки, а самую низшую ступень этой иерархии занимал я.

      – Ты где так долго шатался?! – первое, что услышал от директора. – Сева, последний раз предупреждаю, что курьер должен работать оперативно. Одна нога там, вторая здесь. Что непонятно?

      Несколько раз намекал, что пренебрежительное «Сева», мягко выражаясь, не радует. Если меня родители назвали Всеволодом, то какой я тебе «Сева»? Но этому человеку все равно, что думают и говорят другие, каково их мнение. Кроме самого себя он ничем не интересовался.

      Почему в Москве столько лиц нетрадиционной ориентации, наверно, не пойму никогда. И директор у меня такое лицо.