– А почему вы с женой не заводите детей? – вдруг спросила она.
– Нужно же закончить институт.
– А ты хотел бы?
– Хотел бы.
– Кто-то идет? – дернулась она.
– Никого! – успокоил я. Мы продолжали обниматься.
– Тебе нравится заниматься с детьми? – спросила Оленька.
– Я помогаю Лориной сестренке готовить уроки, – сказал я, припомнив недавний разговор с Сэшеа.
– Она красивая, да?
– Лора?
– Жена, я слышала, у тебя красивая… Сестренка, наверно, тоже красавица?
– Трудно сказать что-то определенное, – пробормотал я. – Жанка еще девчонка.
– Бывают случаи, когда со старшей сестры перекидываются на младшую. Ты это учти, – серьезно посоветовала Оленька.
– Помолчи, – сказал я и полез к ней под свитер.
– Ты так хорошо осведомлен о женских эрогенных зонах!
– Ну…
– Но я тоже кое-что знаю о мужских!
– Откуда это? – вырвалось у меня, но она не восприняла мое восклицание как насмешку.
– Скажи, милый, – прошептала она, – я хоть немножко кажусь тебе сейчас интересней, чем тогда на даче, или опять все дело только в том, что, как говорится, нет некрасивых женщин, а есть мало водки?
– Что за глупости, – вздохнул я.
– Я хочу быть тебе интересной! Честное слово, очень хочу! Ты знаешь, Саша принес мне такую книгу…
– Сэшеа? – удивился я. – Когда это он успел?
– Он как-то завел об этом разговор. О сексе. И я сама его попросила достать мне что-нибудь такое – по искусству любви.
– Может быть, он надеялся…
– Ты думаешь, что он… Нет, он опоздал! У меня ведь уже был ты. После того раза, понимаешь?
– Ну конечно.
– Правда, я тогда была тебе совсем неинтересна…
– Ну конечно… То есть я не это хотел сказать! – спохватился я.
– Нет, так оно и было! – Оленька смущенно уткнулась лицом в мое плечо. – Но теперь я совсем другая!.. Как бы я хотела это тебе доказать!
– Это сложный вопрос…
– О нет! О нет!
Поначалу я шалил, но потом, должно быть, так увлекся, что уже не понимал, действую ли в шутку или всерьез.
– О, как ты… – бормотала Оленька, едва сдерживая свой любовный экстаз. – Подожди!.. Ты хочешь прямо здесь? Я очень хочу, милый, но не могу здесь. Давай, у меня дома? Там будет очень хорошо. Давай?.. Ну, не будь таким сумасшедшим, милый! Мы же не одни!
Я выглянул из нашего укрытия и увидел, что в машинный зал снова начинает собираться народ; пробуждались также и «расслабившиеся».
– Вот видишь, глупенький, здесь нельзя, а дома можно, – торопливо говорила Оленька, приводя себя в порядок. – Расстегнул мне лифчик, сумасшедший! Что