У подъезда, воткнутая кем-то в сугроб (выброшенная еще с Нового года), торчала пожухлая елочка с облезлыми ветками, на которых трепыхались остатки серебряного, «дождика». Я посмотрел вверх. В нашем окне горел свет, Я нагнулся и, зачерпнув горсть снега, хорошо растер виски и уши, чтобы немного прийти в себя. После этого я вернулся к мысли, которая пришла мне в голову, когда я увидел в окне свет. Мне почему-то ясно представилось, что Лора дома не одна, а с этим… с Валерием… Я ощутил мощный прилив злости, хотя, кажется, ревновать друг друга при наших отношениях в последнее время было, по крайней мере, глупо. «Уж не симптом ли это развивающегося алкоголизма – беспричинная ревность?» – подумал я с беспокойством, будучи волей-неволей осведомлен в некоторых медицинских вопросах.
Но Лора была дома одна. Когда я вошел, она одиноко сидела за столом, накрытом по-домашнему. Печальная, женственная, красивая. Она слушала свой любимый Пинк Флойд. Телевизор тоже работал, но звук был выведен. На экране открывал и закрывал рот Леонид Ильич.
Я понял ее состояние так: она меня ждала, она старалась, она готовилась, а я все не приходил – я пил на работе, с Оленькой, с Сэшеа… Я почувствовал себя негодяем.
Мне захотелось взять Лору на руки и покружить. Но я с огорчением подумал, что сейчас это вряд ли будет мне под силу. Тогда я просто взял ее за руку, она встала, и мы начали танцевать. Я был счастлив, что она – моя жена, моя женщина; именно она. Она обняла меня за плечи, и я тут же вспомнил наше знакомство, наш первый танец.
Это был период, когда я буквально рыскал в поисках женщины, в которую можно было бы влюбиться; я мечтал о неожиданной, страстной встрече, о мгновенном соединении без всяких предварительных околичностей. И вот на вечеринке в общежитии медицинского института я пригласил танцевать темноволосую девушку с холодным, бледным лицом, которая вдруг так решительно прижалась ко мне всем телом, как будто это был не танец, а единоборство объятий. Мы молча душили друг друга.
Я взглянул на ее чуть разрумянившееся лицо и спросил:
– Танцуем еще?
– Да, конечно! – сказала она. – Так хорошо… Было очень плохо, а так – хорошо…
– У тебя какие-то неприятности?
– Неважно… Просто мне сейчас нужен человек, который бы меня очень любил.
– А мне, – восхитился я, – очень нужна женщина, в которую можно было бы влюбиться!
Через полчаса, когда я стал ее раздевать на продавленной чуть не до пола общежитской койке, она вдруг усмехнулась.
– Подожди минутку, – попросила она. – Я только хочу сначала тебя кое о чем предупредить… Я – особенная женщина. Меня изнасиловали в четырнадцать лет, и с тех пор у меня, может быть, слишком большой опыт в этих делах. Я, например, спала с двумя мужчинами одновременно? Тебя это шокирует?
– Я