Он говорит очевидные вещи, но меня хождение вокруг да около не устраивает.
– И что? Сдадите меня?
Шон хмыкает и отрицательно качает головой.
– Нет. Вы слишком талантливы в своей области.
Не спешу благодарить мужчину за такой сомнительный комплимент, к тому же, мне кажется, что он говорит все это неспроста.
– К чему вы клоните, мистер Данэм? – спрашиваю прямо, потому что юлить и изворачиваться – последнее, чего я сейчас хочу.
– Вы ведь не просто так выбрали именно этот род деятельности, Виктория? – многозначительным тоном уточняет Шон.
Внутри все холодеет от внезапно зародившегося страха. Мне все это ой как не нравится. Стараясь сохранять хладнокровие, повторяю вопрос:
– К чему вы клоните?
Данэм подается вперед и заговорщицки понижает голос:
– Насколько я знаю, у вас есть, что терять.
Сукин сын!
Сердце мгновенно подскакивает к горлу, а пальцы сами сжимаются в кулаки с такой силой, что я чувствую боль от впившихся в ладони коротких ногтей. Подскакиваю на ноги, но человек-гора мгновенно усаживает меня обратно и продолжает удерживать на месте.
– Ты… – шиплю я, обращаясь к заказчику, внутри умирая от тревоги за Веронику.
Если с ней что-то сделают, я никогда этого не переживу.
– Спокойно, – просит Шон, гипнотизируя меня невозмутимым взглядом. – С вашей сестрой все в порядке. Так останется и впредь, если вы будете покладистой.
– Буду, – цежу сквозь зубы и пытаюсь стряхнуть с плеча тяжеленную руку прихвостня Данэма.
– Фёрт, отпустите девушку, – распоряжается Шон и переводит внимание на меня. – Отлично. Виктория, чтобы вы понимали, что я настроен серьезно, позвольте задать вам один вопрос. – Дождавшись моего раздраженного кивка, мужчина спрашивает: – Вам о чем-нибудь говорит имя Леонард Уорнер?
Свожу брови к переносице и уже собираюсь дать отрицательный ответ, как вспоминаю… Леонард…
Вик, сегодня восьмое! Как ты могла забыть про ужин с Леонардом?
Нет! Нет! Нет!!!
Вскидываю голову и с ненавистью смотрю на Данэма. Тот довольно усмехается.
– Ваша сестра милая и весьма доверчивая девушка. – Слова ублюдка доносятся как сквозь слой ваты, и я встряхиваю головой, чтобы не упустить ни единой крупицы информации. Шон тем временем продолжает: – Думаю, не стоит повторять, что вы не можете отказаться от задания?
– Не стоит, – бормочу едва слышно, потому что слова с трудом проходят сквозь сухое горло.
Еще ни разу за последние восемь лет мне не было так страшно за жизнь и благополучие Вероники. Перед внутренним взором вновь проносятся все события, благодаря которым я стала той, кем являюсь сегодня.
Тревога красного уровня.
Прорыв.
Гибель родителей, пытавшихся защитить дочерей от ужасной смерти.
Четырнадцатилетняя я, старающаяся сделать все для двенадцатилетней