– Ага, вечером покажу в деле. Миллер, у тебя же все готово?
Стелла отрывается от отбивной и утвердительно кивает.
– Почти. После обеда добавлю пару штрихов, а потом можно будет браться за нанесение материала.
– Отлично, – с воодушевлением говорит Шеннон.
– Да что вы там такое делаете? – спрашиваю, не скрывая любопытства.
Стелла поворачивает голову, убирает с лица непослушную челку и одаривает меня снисходительной улыбкой.
– Зайдешь в лабораторию после тренировки и узнаешь.
– Лад-но, – произношу раздельно, пытаясь хотя бы мысленно угадать, что там может быть. Поворачиваюсь к Хэйсу и снова ловлю этот его задумчивый взгляд. Не успевает он отвести глаза, как я спрашиваю: – Что у нас сегодня по плану?
– Два часа на стрельбище, четыре в зале, – в своей обычной сдержанной манере отвечает он.
– Хорошо, – соглашаюсь покладисто.
Кажется, что того первого дня, когда мы волком смотрели друг на друга, просто не было. Конечно, мы не сдружились, но стали более терпеливыми в компании друг друга.
– Как ты все еще жива? – едва слышно бормочет Шеннон.
Ну еще бы, ее программа тренировок по сравнению с моей, всего лишь утренняя зарядка. А все потому, что Линкольн не такой строгий тренер, а еще, будучи в отделе Подготовки Стражей, Шеннон прошла полную программу тренировок и обучения. Кроме того, здесь, в Центре Z, у нее есть другая работа.
Это я не занимаюсь ничем иным, как «перевоспитываюсь».
Хэйс бросает предупреждающий взгляд на девушку, в котором ясно читается: «Хочешь обсудить мои методы, Ортега?». Шеннон быстро качает головой и утыкается в тарелку, энтузиазм у нее явно убавляется.
С осуждением смотрю на Хэйса, а он вновь выгибает бровь. Мне почему-то хочется улыбнуться, но я сдерживаюсь.
Обед заканчиваем в тишине, все расходятся по своим делам. Прежде чем уйти, Хэйс бросает мне:
– Через пятнадцать минут на стрельбище.
– Хорошо, – соглашаюсь я и уже собираюсь отвернуться, чтобы помочь Линкольну с уборкой, как на пороге кухни объявляется Роудс.
– Хэйс, задержись, – говорит он и с каким-то странным выражением смотрит на меня.
– Что происходит? – спрашиваю почему-то шепотом.
Перевожу взгляд на Хэйса, потом возвращаю к Роудсу, и так несколько раз.
Внутри все холодеет от мысли, что Роудс каким-то образом все узнал и пришел, чтобы разоблачить меня и…
И что? Пытать? Казнить?
– Тори, я сожалею, но… твои родные погибли.
Что? Что он сказал?
Внутренности скручивает в обжигающий узел, и я будто перемещаюсь на восемь лет назад. В тот ужасный день.
Перед глазами темнеет, опираюсь на стол, случайно задев пару тарелок, которые летят на пол и с оглушительным звоном разлетаются на куски. Но мне на это наплевать.
Рони! Что с моей сестрой?
– Что?.. – начинаю я, но голос