Выбираюсь из душевой кабины, наскоро вытираюсь и сушу волосы, надеваю чистый тренировочный костюм, а сразу после спешу на кухню. Судя по часам, я опоздала на десять минут, но, к моему удивлению, вопреки ожиданиям, на месте оказывается не вся команда, а только Линкольн, Тревор и Шеннон.
Стоит мне только переступить порог, как раздается жизнерадостное приветствие Линкольна:
– Доброе утро!
Сдержанно киваю и получаю в ответ подобные жесты от парочки ученых. Полусонный Тревор медленно потягивает из не менее чем пол-литровой чашки черный кофе, распространяющий притягательный аромат на всю кухню. Шеннон салютует чашечкой поменьше, оглядывает меня, после чего интересуется:
– Ну, как прошло?
Подхожу к кофеварке, тоже наливаю себе горячий напиток, краем глаза поглядывая на девушку:
– О чем ты?
– О пробежке, конечно. Хэйс каждое утро встает ни свет ни заря и, несмотря на погодные условия, бегает чуть ли не до самого завтрака.
– Ага, – подтверждает Линкольн. – Не поверю, что он мог позволить тебе не пойти.
Делаю крохотный глоток бодрящего напитка, подхожу к столу и пожимаю плечами.
– Да нормально прошло. Пробежка как пробежка, ничего необычного.
Ортега и О’Брайен переглядываются, и даже Смит отрывается от огромной чашки и смотрит на меня с неприкрытым сомнением.
– А что, собственно, не так? – уточняю осторожно.
– Да как сказать… – неуверенно произносит Шеннон и бросает растерянный взгляд на своего куратора, будто ищет поддержки.
Линкольн не заставляет себя долго ждать.
– Понимаешь, Тори, – произносит он задумчиво, – Хэйс из тех людей, которые относятся слишком требовательно в первую очередь к себе, не говоря уже об остальных. Поэтому для нас и странно, что ты не жалуешься на протестующие мышцы и уставшие ноги, потому что вряд ли твой куратор сделал тебе большую поблажку.
– Ах, вот оно что, – говорю задумчиво, вспоминая утреннюю пробежку. Да, я порядком устала ближе к концу, но на этом все. Изверг Хэйс меня не тронул. – Все в порядке. От нечего делать, я занималась в зале несколько раз в неделю, поэтому к бегу привычная.
– Вот и отлично, – заключает Линкольн и ставит передо мной тарелку с омлетом.
– Спасибо, – благодарю с улыбкой и берусь за вилку. Несколько минут едим молча, а я раздумываю, стоит ли попробовать узнать у них про Хэйса, раз уж от него вряд ли можно будет добиться хоть какой-то стоящей информации. Наконец решаюсь: – А что, Хэйс строгий учитель?
Если Линкольн и удивлен вопросом, то не подает вида.
– Пока не знаю. Твои тренировки покажут.
Непонимающе смотрю в его серо-зеленые глаза.
– Что это значит? Он что – никого до меня не тренировал?
Линкольн с усилием потирает подбородок, задумчиво глядя в ответ.
– Здесь – нет. – Увидев, что я собираюсь задать новый вопрос, он слегка