Однажды, еще во время Второй мировой войны, один из наших ученых собрал экстренное совещание для того чтобы презентовать свою разработку, позволяющую перемещать людей и любые грузы с помощью магнитных платформ. Во время демонстрации портативного устройства он потерял равновесие и, упав, расквасил себе нос, но произведенный эффект все же был потрясающим. Ученый был настолько горд собой и воодушевлен, что даже не претендовал ни на какие бонусы. Он просто хотел изменить мир к лучшему. Это был первый и последний раз, когда мы подарили что-то людям. Запустив идею в научные круги, мы, затаив дыхание, стали ждать, к чему это приведет. Но шли годы, а о нашем проекте ничего не было слышно. В конце концов, кто-то запатентовал его и наладил производство. Увидев плоды своего труда, изобретатель долго не мог прийти в себя.
– Игрушки! Они делают игрушки! – возмущался он.
– Ну, не только игрушки, – возражал я. – Еще кое-где используют магнитные платформы для перемещения грузов, правда, в очень ограниченном количестве.
Но все мы понимали, что этого мало. Нефтеперерабатывающая промышленность была более выгодной с точки зрения финансистов, так что, оценив перспективы магнитного транспорта и поняв, что заработать на нем не удастся, его задвинули на дальнюю полку и предпочли забыть о нем. Мы же до сих пор успешно пользуемся этой разработкой – усовершенствовав ее, мы пришли к выводу, что могли бы и вовсе обойтись без двигателей внутреннего сгорания, но продолжаем передвигаться по миру на стандартных автомобилях и самолетах, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Вообще, я одним из первых понял, что оптимальная форма существования нашего общества – это постоянное перемещение по земному шару небольшими группами. Ну, может быть, Нанна немного помогла мне. Такая своеобразная адаптивная миграция, связанная с прохождением цикла развития, замкнутого в рамках спиралевидной цикличности, пожирающей саму себя подобно Уроборосу. Путем проб и ошибок мы научились разрабатывать маршруты и определять продолжительность пребывания общины на одном месте. Как странно звучит это слово – время – для человека, который использует его, не понимая глубины значения. Это похоже на то, как слепой от рождения воспринимает слово «красный». Когда ему говорят, что он покраснел, он понимает, что кровеносная система выдала окружающим его волнение вопреки воле хозяина. Он понимает причину и следствие, но не способен постичь сути. Но нужно ли постигать эту суть? Просветленные сходят с ума от открывшейся им истины. Нет смысла быть исполином, если всю жизнь приходится притворяться карликом – это утверждение всегда настолько