Так женщины в белом простояли среди цветов на красном снегу минут двадцать. Когда некоторые женщины стали падать в обморок от горя и холода, а другие женщины, возможно, упали замертво от разрыва сердца за погибших детей или от ранения, то в это время со стороны центра города стали подъезжать машины скорой помощи. Женщин и детей, живых и мертвы, а также раненых, стали увозить в больницы на машинах скорой помощи.
Когда наступила ночь, то кроме букетов завядших цветов и больших пятен красной крови на белом снегу больше ничего и никого не было на месте кровавого побоища мирных людей, которые имели право на жизнь, но им ни дали это право.
Ни за что убили женщин и детей. Был в таком сильном шоке от увиденного, что постарался быстрее скрыться от своей семьи, которые только что стали выбираться из своего укрытия в конспиративном месте нашей квартиры. У меня горло всё свело от напряжения.
Едва сдерживал себя, чтобы не разрыдаться. Когда лёг спать в свою кровать, то меня всего стало лихорадить и трясти как от страшного заболевания.
Но понимал, что этим заболеванием можно назвать нервный шок от увиденного зрелища из окна пятого этажа нашего дома. Это было не страшное кино, а ужасная быль. Всю ночь не мог уснуть.
Как только закрывал глаза, так передо мной сразу появлялась картина ужаса, пережитого мной.
Мне не хотелось беспокоить жену, которая уснула сразу, как только закончилось кино по телевизору. Жена так и заснула с дочерью на диване в зале перед телевизором.
В то время как метался по нашей спальне и никак не мог заснуть. В воскресное утро у меня был сильный жар. Надо было себя спасать. Не мог себе позволить заболеть.
Тем более от нервного потрясения. За моей спиной не только моя семья, но и семьи мох подчинённых, которые хотят быть одетыми и сытыми. Поэтому мне надо работать.
Когда вся семья ещё спала, вышел на застеклённую лоджию и посмотрел на широкую улицу у нашего дома. На широкой улице всё было чисто, словно ничего не случилось.
По дороге мчались разные автомобили. По тротуарам передвигались пешеходы. Только в некоторых местах были не смытые красные пятна крови на белом снегу и отдельно лежащие в кювете у дороги увядшие живые цветы напоминали мне о том, что произошло в эту ужасную ночь.
При виде отпечатков былой бойни, понял, что это всё-таки был не ночной мираж, а ужасная реальность нашей жизни во время гражданской войны в Таджикистане.
Как хорошо, что моя семья не увидела этой ужасной картины реальной жизни за окнами нашей квартиры. Пошёл на кухню. Там налил себе стакан армянского коньяка.
Не закусывая, выпил коньяк, на одном дыхании. Затем пошёл к себе в спальню. С головой закутался в тёплое одеяло и тотчас уснул. Больше мне ничего не снилось.
Проспал почти до вечера. Когда проснулся, то сразу пошил в ванную комнату под