Заложив за спину руки, Алик пошел, увязая ногами в монетах, как в снегу. В другой комнате денежный дождь моросил гуще. На голову падали теплые монеты.
Повсюду, наполовину погрузившись в металлические деньги, теперь стояли гигантские свиньи-копилки. Их оригинал Алик увидел и купил в комиссионном магазине, усилиями земляков Семечкина изготовили их гигантские копии.
Монеты кружились над ними, как пчелы над ульями, ползали по ним, потом залезали внутрь, в щели.
Аквариум тоже наполовину заполнила мелочь. Сейчас в него, распугав дорогих рыбок, арован и мятных ангелов, рухнул серебряный брусок. Похоже, древняя денежная единица времен Новгородской республики.
На стене по-прежнему бодро шли фамильные часы. Пустые, лишенные механического нутра, тикали непонятно чем.
За окном вдруг послышался визг. Ах да, вчера он просил у Семечкина с его неземными друзьями, чтобы у всех прохожих на улице секунд на десять лица вдруг стали синими. Для смеху.
Сейчас доносились крики, почему-то только женские. В окно Алик видел, как по двору стремительно пробегает какая-то баба с большой сумкой, закрывая лицо рукавом. Навстречу ей метнулась собака. Гавкнула и внятно сказала: «Дай колбасы!» – Баба шарахнулась в сторону и завизжала.
– И чего визжать? – пробормотал Алик. – О чем еще может говорить собака?
Сел, а потом лег на свой старый диван, тот ушел вниз, провалился под его тяжестью. Кошка обрадовалась и сразу запрыгнула на грудь, ощутимо придавив.
– Люблю кошек, – заговорил Алик. – А людей не люблю тоже. Противный народец.
Кошку сделали огромной, величиной с рысь. Алик специально со злым умыслом надел на не бархатный ошейник с самыми огромными драгоценными камнями. Пусть какая-нибудь жадная сволочь попробует этот ошейник снять.
Оказалось, кошка гордится своей новой внешностью, гордо ходит по двору, задрав хвост. Коты разбегались, боялись ее, люди тоже. Только бесстрашные нищие не обращали на нее внимания.
– Эх, как хорошо, как бодро чувствуешь себя после избавления от старости. Будто тебе опять десять лет, – продолжил Алик. – Тяжеловато только от одного – сильно хочется кого-то ударить. Еле держусь, терплю. Я теперь горяч и даже жгуч. Шел по улице вчера, утром, по своим надобностям. Воскресенье, машин на улице мало, тихо. Только потом слышу, где-то сигналят, двигатель ревет изо всех сил, кто-то мчится, вроде, в мою сторону. Потом показался красный «Пассат». Несутся мимо, окно открыто, оттуда торчит рука с поднятым пальцем. Я теперь ощущаю чувства других людей, дистанционно – дар твоих земляков, Семечкин. Сразу почувствовал чью-то ненависть, переполняющую кого-то полностью, с верхом. И ко мне тоже, стоящему у дороги и удивленно глазеющему. Потом шел и слышал, как в окрестных дворах носится это авто, бешено завывает мотором на предельной мощности. Потом все