не вспомнила. А у Инны вдруг муж запил. Да ещё так сильно, что до дома не всегда дойти-то мог своими ногами. Все в деревне, понятное дело, жалели Инну. И дочки её ходят, как в воду опущенные. А весной, как только с реки лёд тронулся, муж Инны и ушёл под лёд, тоже пьяный был. Наверное, даже не понял, бедняга, что и случилось. Инна очень убивалась, долго даже на работу не ходила. А когда вышла, её как будто подменили. Нелюдимая стала, идёт, себе под ноги смотрит, с ней поздороваются, а она и головы не поднимет, пройдёт мимо, словно не слышит. Потом через год она снова замуж вышла. За Федьку Кузьмина, он тогда домой с войны германской вернулся. Младше её был лет на десять, если не больше. Сначала вроде она повеселела, опять приветливая стала, наряжаться стала. Да и дружно они поначалу жили. У Федьки руки были золотые, он что хочешь тебе топором вытешет, хоть наличник на окно резной, хоть фигурку медведя. Дочкам Инны кукол наделал. Дом ей отремонтировал, да и заказы у него всегда были, с деньгами у них хорошо было. И всё они дружнёхонько вместе – и на покос, и на ярмарку, он её до фельдшерского пункта каждое утро провожал, вечером встречал. Так лет десять прожили, да, лет десять. Одно только омрачало их счастье – не было у них общих детей. Не давал им бог ребёночка никак. Федька своей матери даже жаловался, та соседкам своим про это рассказывала. Видать, дошли слухи и до Инны, что Федька из-за этого очень страдает. Опять она начала ходить смурная, и Федьку своего начала ревновать. И вот случилось то, что и должно было случиться. У Подногиных дочка подросла, Аля, красавица, только школу закончила, все парни по ней сохли. Как уж так получилось, не знаю, только и Аля стала заглядываться на Федьку, женихов-то в деревне было в ту пору мало, больше всё невесты. А потом они сговорились, и вместе сбежали в город. Инна поверить не могла этому. Она рыдала дома, как белуга, с кровати не вставала. А в это время свадьба её старшей дочери, Сони намечалась. Её из соседней деревни парень сосватал. Свадьбу эту с грехом пополам провели, Инна только на венчании в церкви присутствовала, а к столу даже не вышла. А на следующий день собрала свои вещички, и в город махнула. Дочка младшая одна тут осталась. Через месяц вернулся Фёдор со своей Алей в деревню, а Инны больше никто никогда и не видел. Да только Аля приехала вся больная, еле ходила, видно было, что ей с трудом удаётся вставать, и в глазах её было такое страдание! Вот уж в пору сказать, что Алю как будто подменили. Федька её снова в город повёз, в больницу, с ними и мать Алина поехала. Привезли её обратно через две недели, и в первый же вечер дома она и умерла. А врачи так ничего и не нашли, говорили, изношенный организм, сердце разорвалось. Какой тут изношенный организм, это в восемнадцать-то лет? Федька с могилы её не уходил, лежал на ней, ногти в кровь изодрал, царапая землю, и только повторял: «За что?» А потом насовсем уехал в город. Вот такая история.
– Значит, потом Инна, то есть Анна Никаноровна, приняла облик Али? – Спросила поражённая Оля.
– А как вы всё это поняли? – Спросил Паша.
– Маня Тихонова про это прознала, а потом
