Человек торгует тем, что имеет. Купцы – товаром, молодки – красотой, дворяне – родовитостью, рыцари – отвагой. Джоакин Ив Ханна торговал важностью, и делал это ловко. Хармон Паула отдавал ему должное, как один мастер отдает должное искусству другого.
Остальные не замечали этого мастерства. Вихренок смотрел на меч и шлем Джоакина, Луиза – на крепкие руки и широкую грудь, Доксет видел молодое гладкое лицо, не испорченное морщинами, и норовил назвать Джоакина «сынок»… Хармон же видел опытного торговца важностью с целым арсеналом трюков и приемов. Джоакин мог бы, пожалуй, даже взять мальчишку в подмастерья и передавать ему свое мастерство.
Джоакин мог бы начать науку: говори обо всем так, будто именно ты решаешь, что хорошо, а что – плохо. Дорога крива; лес жидковат; граница графства идет через холмы, а лучше бы по реке; мост деревянный – ну и правильно, зачем камень тратить.
Давай советы, и побольше, – поучал бы Джоакин. Но немногословно, чтобы не подумали, что оно тебе в радость. Оброни пару фраз, проходя мимо, ведь без тебя не справятся. Как уложить бочки в телеге, где обосноваться на привал, как удобнее держать поводья, надо ли коней ночью стеречь – кому и знать, как не тебе?
Не суетись, – показывал бы он собственным примером. Суета – для мелюзги. Делай все неспешно, без тебя не начнут и не закончат. Улыбайся пореже, а если уж не сдержался и хохотнул, то прибавь со значением: «Смешно!..» – ведь это ты не сдуру так гогочешь, а одобряешь удачную шутку.
Если при тебе рассказали нечто неприятное, ты не сочувствуй и не вздыхай, будто баба. Выложил вот Вихорь, как видал тем летом городок, целиком сгоревший от пожара, одни кучи золы вместо домов, – а ты ему на это: «Бывает». Ты-то знаешь, что бывает в жизни и не такое.
Про себя говори немного. Иные жалуются на жизнь, всякие страсти рассказывают – это глупо. Рассказывай про себя лишь то, что придется к месту, и вверни при этом выгодный финтик. Увидел ты, например, у Доксета копье – вот и скажи: «Бился как-то и я копьем, да против кольчужного рыцаря с секирой. Я-то его поймал и проколол в конце, но попотеть пришлось. Меч – он надежнее будет». И по эфесу при этом похлопай.
И главное, – наставлял бы Джоакин напоследок. Если что взаправду умеешь, то носи это умение с неброским достоинством, как знаменем им не размахивай, но и сверкнуть при подходящем случае не стесняйся.
Следующим от Смолдена утром Хармон Паула проснулся от ритмичного лязгающего стука и, откинув завесу, увидел Джоакина с мечом в руке, обнаженного по пояс. Заложив за спину левую руку, красавчик наскакивал на ясень, рубил его то слева, то справа, и тут же ловко отшагивал вбок, уклоняясь от контратаки. Мышцы его играли, на груди поблескивали капли пота. Чередуя выпады с уходами или блоками, Джоакин