– Да-да, – говорит Лена, – я понимаю важность подробностей.
– Не сложно вырастить одного гомункулуса, он может стать результатом случайного стечения обстоятельств. Я тогда уже понимал, что там, в подвале бани, нам просто повезло, как везло Флеммингу, открывшему пенициллин, или Ньютону, голова которого оказалась на пути падающего яблока. Гораздо важнее добиться стабильности в клонировании, поставить производство человека с заданными качествами на поток. На это необходимо было, не раздумывая, положить лучшие годы жизни. Мы клали…
Итак, пробил час!
Семнадцатым в моей коллекции клеток был китаец Цзу-Сан-Ли, приехавший к Жоре из Штатов. Они были знакомы уже лет пять, у них были совместные работы по экспериментальному долгожительству мышек или крыс путем избирательного воздействия на биологически активные точки кожи. Жора успешно использовал свои рецепты, и китайцу стало любопытно, как Жоре удалось сочетать иглоукалывание с вытяжками из корня женьшеня и элеутерококка. Но дело было не в крысках или мышах. Жора с не меньшим успехом омолаживал знатных старушек, и они длительный период времени сохраняли свежесть и известную моложавость не только духа, но и тургора кожи. Жора держал свой секрет в тайне, но вскоре слухи о его небывалых достижениях расползлись по свету, и к нему потянулись вереницы людей. Тут уж Вит постарался с рекламой! Были не только женщины, но и дряхлеющие короли, состоятельные торговцы оружием, какие-то актеры и спортсмены, знатные попы и нефтяные магнаты. Даже Папа римский присылал своего гонца, да, сам понтифик, но сам так и не приехал. Китаец привез с собой свою жену, японку, годившуюся ему в матери, но баснословно богатую. Требовалась помощь в ее омоложении, и Жора дал согласие с ней поработать. Вот мне тогда и удалось заполучить в свою коллекцию китайскую и японскую кровь. Так мало-помалу коллекция пополнялась всеми цветами радуги. Здесь уже были и белые, и черные, и желтые, красные и голубые, серые и зеленые. Клетки различались и по национальному признаку. Англичане, русские, французы и турки, индусы и евреи… Были даже индейцы и мулаты, хотя ни тех, ни других, по-видимому, нельзя причислять к какой-то нации или национальности, как нельзя мула называть монгольским.
Как в хорошей картинной галерее собраны работы известных мастеров всех времен и народов, так и у нас была собрана коллекция клеток всех рас, множества народностей и народов. Но были и клеточки простых смертных – пекарей, инженеров и швей, продавщиц мороженного и работников зоопарка, людей без рода и племени, разного пола и разного возраста, алкоголиков и заик, карликов и калек. Как мы их собирали – это целый роман. Как-нибудь я об этом скажу. Я не говорю о клетках множества животных и птиц, амфибий, рептилий и рыб, всяких там жучков-паучков, ужей и гадюк…