– Так это липа? – начал догадываться председатель единственного профсоюза в этой звездной системе. – Но зачем?
– По моим подсчетам на копре мы можем заработать три, максимум четыре тысячи кредов. Даже учитывая, что наша доля в несколько раз выше, чем у обыкновенных членов профсоюза, на каждого из нас приходится по триста кредов.
– Так это же замечательно! Здесь за год и половины этой суммы не накопишь. Да и то растратишь обязательно.
– Триста кредов меня не устраивают категорически. Такими темпами я не выберусь с этой планеты и через десять лет. Афера с копрой может раскрыться в любой момент, и чем это закончиться, ты только что обрисовал. Поэтому валить надо обязательно, а значит, нужны деньги. Так зачем отказываться от них, если они сами в руки текут?
В течение последующих дней ажиотажный спрос на копру загнал цену выше восьми кредов за унцию, и по самым скромным прикидкам мы реализовали почти тонну высококачественной, но абсолютно бесполезной, инопланетной целлюлозы. Это не считая пяти центнеров, сданных в личный фонд коменданта. Все вырученные деньги тут же были конвертированы в натуральную форму – из лавки вымели все! Ййосо, естественно, поднял отпускные цены, но было уже поздно – товар перешел к новым владельцам. Стратегический запас пайков и витаминов достиг двухмесячного уровня, а виброножи появились даже у тех страдальцев, кто норму с трудом выполнял. Комбинезоны на всех – новенькие, прямо со склада, некоторые даже пластиковыми накладками обзавелись – броня так себе, укус пилобрюха не выдержит, но силикатам уже не по зубам. В общем, свой моральный долг перед обществом, я исполнил – пора позаботится о себе.
Гром грянул на шестой день. Брат Зуфу не поленился, известил всех о своем докладе, и к назначенному времени в коридоре, рядом с дежурным постом, собралась жидкая толпа из десятка зевак. Впрочем, медицинский брата не смутился от такого скромный интереса, и правильно сделал – новость распространилась по базе со скоростью пожара на спичной фабрике.
Через два часа не было ни одного человека внутри базы, включая последнего монтажника или оператора, который бы не знал, о том, что древесина хлоя – абсолютно бесполезная, никчемная фигня! А учитывая, что этим «стратегическим» сырьем закупились почти все, разве что, кроме самого командора и, знакомого нам, техника, который блаженно пребывал в стране грез и возлияний, и не подозревал, какой участи избежал.
К вечеру цена на копру упала до двух кредов за унцию – и её никто не хотел брать! Профсоюз временно приостановил продажу до разъяснения ситуации на рынке. Утром обстановка накалилась до предела, взволнованные акционеры МММ пытались продать мякоть хлоя хоть по какой цене, но получалось это не у всех. Спасло от настоящего бунта лишь то обстоятельство, что суммы инвестиций были все же невелики. Это для зэков сотня кредов – целое состояние, а для