Если банковские чеки или наличные по зарплате за два месяца не будут выданы немедленно, то мы будем вынуждены обращаться за помощью в суд, Гистратруд (профсоюз) и в раввинат Израиля.
– Ты думаешь, что Мишель испугается и выдаст банковские чеки в долг по зарплате? – спросила Людмила.
– Думаю, что Мишель намного больше потеряет, если сразу не рассчитается с нами. – с злостью, ответил жене.
– Не вздумай угрожать Мишелю и применять против него какие-то противоправные действия. – с беспокойством в голосе, сказала Людмила.
– Иначе потеряем всё. Не только собственное имущество, а также свободу.
– Не волнуйся! Закон нарушать не буду. – постарался успокоить жену. – Пускай правовая власть с ним разбирается. Если даже правовая власть не будет на нашей стороне, то тогда обращусь за помощью к источникам информации. Думаю, что русскоязычные пресса, радио и телевидение обратят внимание на такое безобразие в Израиле. В противном случае выйду с политическими лозунгами протеста на площадь в Тель-Авиве.
– Тогда нас выселят из Израиля. – тревожным голосом, сказала Людмила. – Где мы будем жить?
– Нас никуда не выселят. – решительно, заявил жене. – Мы давно стали ватиким (коренные жители) Израиля.
В ёмрешён (воскресенье), в первый рабочий день недели, отправился на работу фирму «Кармель».
Людмила собиралась к десяти утра пойти в столярную мастерскую разбираться с долгами Мишеля по моей зарплате.
Конечно, у нас была надежда на то, что у хозяина столярной мастерской имеется разум, который не допустит разбирательства долга по зарплате до крайности.
Не сторонник больших конфликтов, которые у меня обычно заканчивались мордобитием.
Просто чудо, что меня до сих пор не посадили за драки, в которых чаще всего одерживал победу.
Причём с более сильными противниками. Может быть, именно поэтому разбирательства заканчивались в мою пользу и не доходили до суда? Ведь у большинства людей заложено в генах, сочувствовать более слабому и более смелому человеку, которой в неравной борьбе держит верх над более сильным противником.
Поэтому меня чаще рассматривали как пострадавшего и как героя, у которого была самооборона над более сильным противником. Во всех таких случаях победителя не судят.
Тем более что в большинстве случаев у меня был далеко не равный бой, хотя биты были более сильные, чем они унижали себя как в лице судий, так в лице своих родственников, что считается позором в народах Северного Кавказа.
Ведь повсюду на Северном Кавказе уважают защитников и смелых людей перед врагом.
– Ты знаешь, что Мишель ни такой уж скверный человек, каким ты мне его представлял. – торжественно, сказала мне, Людмила, когда вечером пришел домой