И это было только начало.
Те, кто устроил эдакое представление, не собирались путать следы или выигрывать время. Вовсе нет. Они желали раз и навсегда избавиться от донимавших их преследователей.
Причудливый механизм пришёл в движение. Линии узловых верёвок, грузил и крючков начали менять положение предметов: стул отъехал в сторону, шкаф слегка сдвинулся к окну, а куклы повыпрыгивали со своих мест и, устремившись к потолку, застыли, будто несчастные висельники. За спиной захлопнулась дверь, и послышалось едва слышное шипение фитиля.
Ловушка захлопнулась.
– Забавная чехарда, – глупо улыбнулся мистер Фрейд.
– Вовсе нет, умник. Это опасная чехарда, – поправил его Юнг.
Пламя вспыхнуло резко, а следом за ним раздался оглушительный хлопок. Оконные рамы со свистом вылетели на мостовую, едва не покалечив проходившего мимо фонарщика. Тот в последнюю минуту успел укрыться от обрушившейся на него опасности под козырьком широкого балкона. А лошади, запряженные в повозку, забив копытами, сорвались с места и устремились вдоль улицы по привычному для них маршруту.
Глава 4. Опасность на горизонте
Как это часто случается в межсезонье, порт кишел разношёрстной публикой. Кто-то отправлялся в дальнее путешествие, а кто-то возвращался в родные пенаты. Но и те и другие пребывали в какой-то странной рассеянной эйфории. Толпы людей, будто сложные морские потоки, пытались попасть в нужное русло и добраться либо до одного из двенадцати причалов, либо к выходу центрального вокзала, где их ожидали три неизменные вещи: горячие объятия родных, стакан холодного лимонада и любезный извозчик, готовый содрать за поездку втридорога.
– Суетливый однако народец у нас на побережье, – проследив из-за витринного стекла за спешащими пассажирами, заключил Дорченский.
– Ничего удивительного, – отмахнулась Ульга. – Летний сезон закончился и все спешат убраться подальше от штормовых предупреждений и промозглых ветров.
– Не знаю, как вам, а лично мне очень нравятся пустынные улочки, – не согласился изобретатель.
Ульга недовольно поморщилась:
– Интересно узнать, чем они тебе так приглянулись?
– Спокойствием. Есть время все взвесить и подумать о былом. Знаешь, какие мне мысли приходят в голову, когда смотрю на дождливые следы на окне…
– Боюсь даже представить.
– Зря ты так, – обиделся Ян. – Между прочим, все великие придумщики совершали свои открытия в полной изоляции от суетливого общества.
– Тогда, может быть, надо было тебя оставить в приюте, а? – съязвила девушка. – Вот уж где тебе никто не помешал бы малевать свои чертежи, которые, к сожалению… – Она внезапно осеклась и украдкой покосилась на