Я света и тени единства искал,
Искал, где душа постоянно поёт.
Я в поисках мир обошёл и не раз,
Где только не падал, что не делал с собой!
Но только под взглядом её серых глаз
Я был словно дома и снова живой.
Я становился ручным и покорным
И не хотел больше громких побед…
Но я испугался пустить где-то корни.
И скорый унёс неотправленный ей конверт…
Девочка
Девочка. Платье цвета небесной лазури,
Белые бантики и два кудрявых хвоста.
Девочка верит сказкам, не знаю тоски и бури.
И впереди у нее жаркое лето, а жизнь- мечта.
Девочка. Серые глазки всё чаще плачут.
Слезы без разрешения текут по румяным щекам.
Девочке невдомёк, что всё это значит,
Что сердце её мягче ваты, тонкое как шелка́.
Девочка вырастет. Сердце покроют шрамы.
Мягкость останется глубоко, прятаться за рубцы.
Девочка чувствует – когда закончатся камни,
Над каждым шрамом распустятся вдруг цветы.
Клятва
Я тебе обещаю на каких угодно писаниях,
Никогда не предать себя и свои мечты,
Никогда не упасть в объятия отчаяния,
Не поддаться толпе и не стать прародителем пустоты.
Я тебе обещаю, мой друг, что пока я дышу,
В моей жизни есть место музыке и стихам.
Что и в самые трудные дни два слова, но напишу,
И что в помощи руку (даже если не просят) подам.
Я могла бы себе обещать, но тебя обмануть нельзя,
Потому как ты знаешь меня, а главное – мою тьму.
За всю верю в меня и улыбку, когда на душе гроза,
Я себя ни за что не предам! Обещаю тебе, мой друг.
Ромашковое поле
Закрой глаза. Перед тобой ромашковое поле,
На небе не найти следа от облаков.
Ты больше никакой не побоишься боли
И больше не поверишь в сказки дураков.
Закрой глаза. Внутри тебя морская глубина
И штиль. И свету не найти конца и края.
Ты больше не боишься одиночества и дна,
Не чувствуешь вины, себя из тысяч выбирая.
Ты обретаешь право быть свободной птицей,
От клеток (даже золотых) спасая свои крылья.
И даже если по ночам порой совсем не спится,
Внутри тебя морской прибой и поле из ромашкового ситца.
Человек направляет свет.
У подножия маяка климат всегда суров.
Волны бьются о камни в его основании,
Злые ветры летят от далёких чужих берегов.
Только он стоит двадцать лет изваянием.
Ходит старый смотритель проверять владения-
С высоты одинаково до земли и звёзд.
Окружают маяк далёкого прошлого лишь видения
И потоки забытых, не случившихся грёз.
Здесь ветра холодные завсегдатаи, все свои.
Снег заполнит зимой снова каждую трещину.
Ходит старый смотритель всегда один,
Но одно лицо порою ему мерещится.
Он включает маяк, и глазами