Этот мир – всего лишь зеркало, полное наших собственных отражений и образов. Люц испугался по-настоящему, столкнувшись с самим собой. В памяти его, немым фильмом, прокручивались пугающие события не только из его детства, но и из сознательной жизни, где иногда его действия причиняли боль близким и родным. Он вздрогнул, вспомнив, когда его циничный смех заставлял плакать людей от его бессердечности. Зло насмехаясь над ним, видя перед собой испуганную жертву, взмахом руки создал яростный порыв ветра, и едва не сбил с ног растерявшегося Люца. Он узнал эту тьму. Понял, что нужно очистить свою душу от этого греха, либо навечно останется прозябать в черной пустоте.
– Я не могу победить его, потому что знаю, что я сильно грешен.
– У каждого в жизни иногда происходят ошибки. Мелкие промашки, которые объясняют тот или иной случай, – пояснил Ён. – Может, это ошибка не только твоя, но и окружающих, которые не поняли тебя?
– Кипя от гнева или зависти, мы не в состоянии почувствовать радость или гармонию с окружающим миром. Так что, я если подаюсь гневу или презрению к людям, то винить нужно не только их, но и себя. Как говорят мудрецы, если мы подались злости, ненависти, то нами управляют враги. Знаешь, у меня, как и у многих других, нет возможности все исправить. Переписать на чистовик, так сказать.
– Да и что, собственно, вам переписывать? Истории не повторяются. Они как книги. Можешь читать сотни, тысячи раз, но как бы ни хотелось, исправить что-то в них невозможно.
– Верно. Исправить нельзя, но нужно стараться не повторить ту же ошибку. Все в наших руках. Просто не идти на поводу у гнева, ненависти и злости. Меня переполняет злость.
– Это здесь естественный процесс, потому что земля этих духов забирают то, что им принадлежит.
Тревога, страх, дурное предчувствие или все вместе, он не знал. Но, Люц шагу не мог сделать, как в груди клокотало от злости. Злость слепила, стучала в ушах, разрывала мозг. Или это была боль… он не знал, но его ломало и выкручивало так, хоть на «стену» лезь. Ему хотелось метаться по территории взад-вперед. И от этой мысли накатывала такая паника, что внутри холодело, а в животе скручивался узел. И тут же его взвинчивало от злости: да и пусть валит, сука он. Пусть сдохнет и не прикасается своими мерзкими щупальцами до него. Языки щупалец постепенно приближались к Люцу. Застыв на уровне его глаз, они словно изучали его, продолжая тянуть свои страшные щупальца. Время замедляло свой ход, готовое вот-вот замереть. Ему казалось, что он находится в чем-то среднем между «коматозом» и сном, в его голове не было ничего. Его словно отключали, и включали только что бы он видел и чувствовал.
– Не нужно злиться. Ты там, где должен быть.
– Дайте мне время, и я исправлю, – проговорил Люц
– Им нужно не время, а очищение, – «ласково» проговорили духи.
– Вы хотите, чтобы я уничтожил себя, свое я?
– Вижу,