– Вы как плюс и минус. Мой горячий, как огонь сын и ты, как успокаивающая вода. Не думай, что строить отношения просто. Это труд и терпение. – Эмма положила одну руку на подлокотник кресла, – лучше расскажи, понравилось ли моему сыну твое дарение?
Я замерла, не зная какой дать ответ. Соврать, что ее сын в восторге? Вздохнув, я поняла, что не хочу врать.
– Запонки не понравились Арнасу. Он назвал их не очень приятным словом.
Эмма хлопнула глазами. Ее лицо в миг порозовело.
– Я обязательно скажу ему, что нужно быть снисходительнее и держать свои эмоции при себе. – Эмма нагнулась ко мне и похлопала по руке, – вот увидишь, скоро все будет хорошо. Я поговорю с сыном, не беспокойся.
Выдавив из себя подобие улыбки, я вздохнула.
– Не будет ли хуже, если вы поднимете разговор на этот счет? Вдруг он скажет, что я нажаловалась вам?
– Не говори глупостей, я все улажу.
Не знаю, уладила ли что госпожа Эмма, но в этот вечер Арнас позвал меня к себе в покои, как ни в чем не бывало.
Решив, что лучше быть кроткой и никакими действиями не злить супруга, я молча выполнила свой супружеский долг, а потом удалилась в свои комнаты, радуясь уже тому, что второй раз близости, оказался менее болезненным, но таким же холодным, бесцветным и бесчувственным.
Арнас лишь сказал, коротко и сухо, что мы должны очень постараться, чтобы господин Кастид был доволен радостной новостью о скором пополнении в семействе, не забыв отметить, что правильный выбор спутницы при деторождении много значит.
Все довольны выбором Арнаса, значит и я должна быть тоже довольна, что выбрали меня.
Я должна благодарить богов за столь щедрое подношение в моей жизни, как брак с Иствудом.
Пара дней пролетели неумолимо быстро. Я занималась шитьем и совсем не обращала внимание на дождь, ливший за окнами моих покоев.
Работа продолжала успокаивать меня.
С госпожой Эммой я общалась больше, чем с кем-либо. Она рассказывала мне о себе и постоянно приводила различные примеры из жизни и делилась тонкостями брачных уз.
Я должна уступать, иногда смолчать, не перечить, обходить острые углы, быть вежливой, высказывать свое мнение без давления и жалоб, слушаться супруга.
Слушая ее, за монотонной работой иголкой, я все больше и больше стала ощущать себя жертвой обстоятельств, которая оказалась в золотой клетке, без права слова и выбора.
Иногда я думала, неужели госпожа Эмма, делает все то, что говорит мне?
Мне казалось, что ее отношения с Кастидом более свободные и раскрепощенные, что ли!
Наши же отношения с Арнасом, не выходили ни на какой новый уровень. Мы топтались, исключительно на месте.
Короткое общение вечером и исполнение супружеского долга. Такое же короткое и холодное.
Я не ощущала тепла в свою сторону. Он не проявлял внимания и не желал что-то делать. Да даже ласковое слово, одно, уже бы заставило меня трепетать.
Мои неприятные мысли, что