"Страшно. А вдруг он…"
"Нет, он не тот мерзавец, который сломал тебе жизнь. Это не он. Он не поступит так с тобой. Не сделает тебе больно".
"Откуда ты знаешь?"
"Я верю. И ты верь. Верить – не значит быть слабой. Бояться – вот это слабость. А тебе нужно быть сильной, ты всегда этого хотела. Не казаться, а по-настоящему быть сильной, понимаешь?".
"Понимаю".
"Тогда дай вам обоим шанс. Прямо сейчас".
"Попробую".
"Умничка, я горжусь тобой".
– Софи? – Ян теряет терпение.
Кажется, он готов схватить меня за плечи и вытрясти из меня ответы на все интересующие его вопросы, но в последний момент его руки, так и не дойдя до моих голых плеч, нехотя опускаются. И уже за это я ему благодарна. Неважно, верит он мне или нет, однако мужчина он умный, не делает того, в чем не уверен на сто процентов. А, по сему выходит, Ян допускает вероятность того, что я ему не солгала. Дает возможность объясниться, поподробнее изъяснить суть моей, не совсем понятной для его понимания, фразы: "Я не выношу чужих прикосновений".
Усталый вздох. Я снимаю маску бездушного высокомерия и тихо поясняю:
– Ян, прости, я не хотела сделать тебе больно. Не хотела… кулаком в лицо. Сработали мои инстинкты. Как я уже сказала, я не терплю прикосновений. – Еще один вздох, и я добавляю: – Мужских прикосновений… – С неприятным волнением оглядываюсь вокруг себя, боясь тех признаний, что сейчас прозвучат. Отхожу к краю тротуара, заметив прохожего. Ян делает то же самое, встает рядом, но уже опасаясь сокращать расстояние между нами. Он озадачен, а, возможно, и растерян услышанным. Но готов слушать, я вижу это по глазам, выжидательно наблюдающим за мной. – Никто этого не знает, только самые близкие. Единицы в курсе моих проблем, остальные же просто считают меня бездушной стервой. Снежной королевой, которой настолько плевать на людей, по большей части на лица мужского пола, что даже брезгает их прикосновениями: различного рода рукопожатиями, невинными объятиями и иными формами проявления эмоциональной близости или на худой конец элементарной приветливости.
– Софи, ты ведь понимаешь, как это звучит со стороны?
– Как безумие.
– Именно.
Неловкая пауза. Своим молчанием он ждет от меня чего-то, но всё, что я могла сказать, я уже сказала. Других слов у меня нет. Будто чувствуя это, Ян сам возобновляет разговор:
– Это какое-то психическое заболевание?
– Можно и так сказать.
Но ответ его не удовлетворил.
– Психологическая травма? – допытывается мужчина, заглядывая мне в глаза.
В точку!
– Да, – роняю взволнованно.
Как же это непросто – говорить о прошлом. Пусть и не совсем о нем, но даже вскользь касаться старых ран – такое не проходит бесследно. Это всегда сопровождается штормом в море моего прошлого. Море это – слишком глубокое, опасное