Лишь Эмили иногда кормила парня его же собственной кровью, насильно вливая её ему в рот через своеобразный поцелуй. Но он был уже на пределе и не в силах дальше переносить подобное…
*****
Эмили в очередной раз схватила Айзека и крепко прижал его к стене за запястья. Не церемонясь, она вонзила свои острые клыки в первое попавшееся место.
Метис мучительно взвыл. Она попала в место, где рана только недавно начала затягиваться…
Парень изо всех сил вцепился в стену, обдирая до крови уже давно содранные ногти. Хоть он и сжимал зубы, его сухие губы дрожали, что прекрасно видела его мучительница.
– Неужели тебе так больно? Твои раны даже не успевают заживать. Какая жалость. Люди такие слабые, – хихикнула она.
– Почему… ты просто не убьёшь меня? – прошипел он.
– Я пытаюсь растянуть удовольствие как можно дольше. Хотя мне тебя жаль. Тебя бросили мне заживо на съедение. Думаешь, они не знали, на какую судьбу тебя обрекают? Больше скажу, они всё это время наблюдают за нами, даже сейчас. И знают, что ты уже на пределе. Такова твоя судьба, подопытный кролик.
– Зат… кнись…
– А знаешь, я ведь раньше была такой же, как ты. Обычным человеком… У меня была семья. Отец, но я очень плохо помню его лицо. Он работал в больнице. Со мной было что-то не так… Я помню, как всё время сидела на больничной кровати в комнате с белыми стенами и смотрела на пролетающих мимо птиц. Я хотела летать так же, как и они… И однажды я вышла в окно. У меня получилось лететь, но только на мгновение. А дальше темнота, сильная боль, капельницы… Мне кололи какие-то лекарства, обещая моему отцу, что я выживу и поправлюсь. Я скучала по нему и по тем птицам… Но потом у меня самой выросли крылья. Представляешь? Правда, теперь я не смогу выяснить, могу ли летать на самом деле, ведь здесь нет окон… Отец часто навещал меня, но потом он перестал приходить. От одного из людей в белых халатах я узнала, что когда я превратилась в птицу, мой отец, увидев меня такой и узнав, что он больше никогда не сможет забрать меня домой, покончил с собой. Я так разозлилась на этого человека… Набросилась на него и откусила ему полголовы. Ха-ха. Мне тут же перестало быть грустно и стало весело. Я с детства не понимала, какие поступки совершаю. Отцу всегда приходилось объяснять мне, что хорошо, а что плохо, ведь я не понимала разницу. Но им, людям в белых халатах, нравится всё, что я делаю. Почти всё… Даже то, как я играю с игрушками которые они мне приводят, – с энтузиазмом и одновременно грустью проговорила она. – Но не отчаивайся. Ни одна игрушка прежде не задерживалась у меня так долго. Ты довольно крепкий. Если ты протянешь ещё немного, думаю, тебя заберут, и однажды ты станешь таким же, как я, – внезапно сменился её тон на более радостный и ободряющий.
*****
Как и говорила Эмили, спустя некоторое время Айзека, наконец, забрали и вернули обратно в камеру для подопытных.
Метис был благодарен Всевышним за то, что тогда смог выбраться из её когтей живым, но после пожалел об этом. Ведь то, что ему предстояло пережить после оказалось намного страшнее