Вик. Мы (не) поженимся. Марья Гриневская

и легонько толкаю дверь в кабинет Тамары Игоревны. Бессменный за десять лет главный кадровик сидит за столом и листает толстую папку с документами.

      – Можно к вам, Тамарочка Игоревна?

      Женщина поворачивается ко мне, чуть опускает очки и расплывается в улыбке.

      – Конечно, Виктор, проходите – папка отодвигается на край стола – с чем пожаловали?

      От пристального внимания начальника отдела кадров не ускользнуло ничего, ни синяки, ни красная щека. На щеке еще и недвусмысленный отпечаток ладони наверняка просматривается.

      – Исключительно по рабочему вопросу к вам.

      Прохожу в кабинет, цепляю за спинку, стоящий у стены стул и сажусь напротив Тамары Игоревны.

      – Хочу поговорить о помощнице моей. Узнать что за человек, из какой семьи, ну, вы понимаете меня, вопрос доверия.

      Тамара Игоревна слушает меня и почему-то начинает волноваться. Снимает очки, кладет их на стол, но не выпускает из руки.

      – Василиса? – выдыхает она и я догадываюсь, что пришел по адресу.

      – Да, Василиса – двигаюсь к столу и по свойски наваливаюсь на него, оперевшись на предплечья.

      – Может чай или кофе будете? – перестает поглаживать дужку очков она.

      – Давайте чай – соглашаюсь я, предвкушая много интересной информации.

      – Скажите сразу, натворила что? – спрашивает Тамара Игоревна пока достает пакетики из коробки и опускает из в большие керамические чашки.

      – Нет – настораживаюсь я.

      – Ой, что вы, Виктор, не пугайтесь, я в том смысле, что характер у нее не сахар, вся в отца. Хорошая она девочка, тихая, не избалованная, но вот с характером, да, не повезло.

      – А вы так хорошо знаете ее отца? – обхватываю протянутую мне чашку руками.

      – Конечно, мужа своей сестры я очень хорошо знаю, как и Васеньку. Племянница она мне.

      – То есть – я делаю несколько глотков чая и многозначительно смотрю на женщину.

      – Никакого блата! – мастерски считывает мой вопрос Тамара Игоревна – Василиса прошла тестирование, собеседование и ваш отец ее одобрил. Я лишь сообщила ей о вакансии, когда она искала работу. Жалко ее стало.

      – А подробнее – не выдерживаю я.

      – Ой, там такое – мнется Тамара Игоревна – родители-то у нее экономисты, всю жизнь на севере, на хороших должностях, все для дочки единственной старались, а она возьми да взбрыкни.