– Ты когда-нибудь думала о смерти? – шепотом спросил меня Самурито.
Я взглянула вверх на висящего человека. В то же мгновение ветер зашелестел в ветвях с необычным упорством. В шелесте я ясно услышала, как умерший человек шептал мне, что смерть стала успокоением. Это было настолько жутко, что я вскочила и, вопя, понеслась прочь, безразличная к тому, что мог подумать обо мне Самурито.
– Ветер заставил ветви и листья говорить с тобой, – сказал мистер Флорес, когда я закончила свой рассказ.
Его голос был мягким и низким. Золотые глаза горели лихорадочным огнем, когда он продолжил объяснять, что в момент смерти, в одной мгновенной вспышке воспоминания, чувства и эмоции старого сторожа высвободились и были поглощены манговым деревом.
– Ветер заставил ветви и листья говорить с тобой, – повторил мистер Флорес. – Ибо ветер – твой по праву.
Как во сне, он бросил взгляд сквозь листву, его глаза внимательно смотрели за поле, в освещенное солнцем пространство.
– То, что ты женщина, дает тебе возможность повелевать ветром, – продолжал он. – Женщины не знают этого, но они могут вступить в диалог с ветром в любое время.
Я непонимающе покачала головой.
– Я понятия не имею, о чем вы говорите, – сказала я. Мой тон выдавал, как неловко я чувствую себя в этом положении. – Это как сон. И если бы он продолжался еще и еще, я бы поклялась, что это один из моих кошмаров.
Его продолжительное молчание вызвало у меня раздражение. Я почувствовала, как мое лицо покраснело от злости. Что я делаю здесь, сидя на дереве с безумным стариком? Я погрузилась в размышления. И в то же время я понимала, что, возможно, оскорбила его, поэтому решила извиниться за свою грубость.
– Я понимаю, что мои слова имеют для тебя мало смысла, – согласился он. – Это потому, что на тебе слишком толстый и твердый слой. Он мешает тебе слышать, что должен сказать ветер.
– Слишком толстый и твердый слой? – спросила я недоуменно и подозрительно. – Вы имеете в виду, что я в грязи?
– И это тоже, – ответил он, заставив меня покраснеть.
Он заулыбался и повторил, что я обернута слишком толстым и твердым слоем и что этот слой не может быть смыт с помощью мыла и воды, независимо от того, сколько ванн я приму.
– Ты наполнена рассудочными суждениями, – пояснил он. – Они мешают тебе понять то, например, что ты можешь командовать ветром.
Он смотрел на меня сузившимися критическими глазами.
– Ну? – потребовал он нетерпеливо.
Прежде чем я поняла, что случилось, он ухватил меня за руки и одним быстрым плавным движением раскачал и мягко приземлил. Мне показалось, что я видела его руки и ноги вытянувшимися, как резиновые ленты. Это был мимолетный образ, который я тут же объяснила себе как искажение восприятия, вызванное жарой. Я не стала задерживаться на нем, ибо именно в тот момент мой взор отвлекла Делия Флорес и ее друзья, расстилавшие большую полотняную