Меня сначала удивляло, что в нашем взводе, именуемом ротой, всего два офицера и один сверхсрочник. А теперь по прошествии двух месяцев понятно, смысла нет сюда больше людей направлять. Тем более командный состав, которого и так не хватает. Боевой работы мало. Точка вдали от начальства, служит больше как склад для керосина. А от скуки и полной бесконтрольности офицеры практически спиваются. Сидеть безвылазно год, а то и больше с видом на голые скалы занятие не для слабонервных. Да к этой скукоте еще и прямая опасность. Не один боевой выход без потерь не обходится. Ведь со стороны Пакистана чуть не строем валят подготовленные террористы. Которым как говорится, палец в рот не клади. Так что умные офицеры избегают нашу точку, как черт ладана.
Жара, однообразная и не вкусная еда. Каждый день одно и тоже. Вертолета уже нет месяц, и наше командование без спирта просто изнемогает. Чтобы не скиснуть от этого однообразия, делаю упор на физическую подготовку солдат. Так как на огневую у нас просто – напросто нет достаточного количества патронов. Идиотизм полный. Советская армия одним словом. В день понемногу – полегоньку, наматываем до двадцати километров, изучаем окрестности. Три раза уходили группой по двенадцать человек далеко за ручей. Это уже слегка напоминает боевые выходы. Одна радость, чая и сахара много. Чай по крепости, сравнимый разве что с чифиром, катит без ограничения. У многих любителей такого напитка, лица стали почти черными.
Третье апреля. Майор торчит в штабе у рации. Все пытается видно вертушку вызвать. А старлей без «газа» совсем запсиховал. С утра палил из автомата черт знает куда. Потом, ближе к обеду, попытался гонять солдат строевой. Когда он это начал изображать, то у бойцов на лицах отразилась откровенная ненависть. В этот момент он для них наверное хуже душмана. Надо это как то прекращать, а что делать не знаю. К счастью сам Иванцов уловил пару – тройку таких зырканий, усмирил свой пыл и отвалил наконец, предоставив мне сглаживать острые углы. На мои кроссы бойцы пока что не ропщут. Понимают, это для элементарного выживания. Попытался было скрасить однообразие занятиями по рукопашному бою. Но и как в случае с Иванцовым был не понят. Правда от ненависти не зыркали, но выражали полное равнодушие к изучению приемов. Не хотите, не надо. На гражданке это бы лишним не было. А вот перед майором настоял, не поворачивается язык назвать его командиром, что бы два раза в неделю каждый боец отстреливал по десять патронов. На оборудованном стрельбище в сторону гор, стреляем на сто метров одиночными. Двадцать выстрелов в неделю – это преступно мало. Но и эта малость не позволяет