Мы не прошли и половину пути, как путь нам преградили люди, вооружённые палками и ножами. Охрана наша состояла из четырёх человек, а вооружённых людей было с десяток.
В сумерках наступающей ночи нам было трудно разглядеть лица людей. Мы остановились на расстоянии друг от друга. Никто не решался нападать первым. С обратной стороны вышел человек, который приблизился к нам на длину своей палки.
– Мы из дома Ахмеда. – сказал мужчина. – Мы ищем Лейлу и Гурея. Время позднее, а их нет дома.
– Чахбер! – радостно, воскликнула Лейла. – Это мой дядя. Дальше нас провожать не надо.
– Вы нас хотя бы предупредили о своём уходе. – взволнованно, сказал Чахбер. – Вас всюду ищут.
– Мы думали, что быстро вернёмся. – стала оправдываться Лейла. – Разговор затянулся надолго.
Охранники ростовщика повернули обратно, а мы продолжили свой путь. Дальше всё было нормально. Никто нас не беспокоил. Лишь редкие прохожие сторонились нашей толпы, уступая нам дорогу.
Чахбер и один парень из дома Ахмеда помогали мне передвигаться. Лейла шла рядом с нами и наблюдала за моей хромотой. Когда мы вошли во двор Ахмеда, сразу направился к кузнецу по имени Кейшим, который был родственником этого дома.
При свете масляной лампы объяснил Кейшиму какие мне надо сделать инструменты к резьбе по дереву. Он ни стал откладывать свою работу на завтра и приступил раздувать мехами печь кузницы.
Был не в силах помогать ему и после сытного ужина отправился спать в свою комнату. Лейла и Альман проводили меня до самой постели. Помогли переодеться в ночную одежду и уложили спать.
Лейла на прощание поцеловала меня в щеку и отправилась следом за своим дедом. Ещё долго ощущал теплоту губ Лейлы на своей щеке. Думал, что она воспринимает меня, как своего брата или как героя, спасающего её семью.
Мне же хотелось познать к себе любовь Лейлы, а после, что будет, то и будет. Хотелось, чтобы сон мой посланный Богом сбылся наяву, а Лейла была близка со мной. Ведь не могу же оставить своё потомство с нелюбимой мне женщиной.
Надо чтобы между мной и Лейла была взаимная любовь способная дать нам дитя. Проснулся до рассвета и сразу пошёл в кузницу. Кейшим спал под навесом.
Рядом с ним лежали его изделия. Возможно, что не владел арабским языком так, как русским, чтобы толково объяснить Кейшиму суть своего заказа, но работа была выполнена столь искусно, что ею можно было любоваться, как произведением искусства?
Штихеля, стамески, долото и ножи были выполнены в арабском кузнечном стиле. Форма инструментов была тонка и изящна. Словно всё делали не из металла, а вырезали из куска мягкой древесины.
Было интересно на изделия смотреть, ну, а работать, тем более будет приятно. Только бы мне быстрее начать свою работу. Теперь моя работа зависела от расторопности людей дома ростовщика Мансура.
Собрал осторожно весь инструмент, и чтобы не разбудить Кейшима, тихо ушёл в дом. В своей комнате зажёг масляную лампу и на куске белой бумаги стал делать наброски будущего