и по магичной форме круга,
а в воздухе снежинки тают,
рождая музыки взаимность,
и звуки в музыку играют
через ее неудержимость…
и я в глазах твоих сгорая,
в твоих глазах рождаюсь снова
все потому, что жизнь иная
всего лишь грань того же слова.
и разобщенностью течений
в огромном множестве созвучий,
и бесконечностью влечений
вершит его величье случай!
а он ведет сквозь волны бала,
мы с ним проносимся сквозь лица,
чтоб в душу ты ко мне запала,
чтоб я в глазах мог отразиться!
мы уплываем, уплываем…
ладонь в ладони, друг ко другу…
Круг Жизни наш не упиваем,
а наша жизнь течет по кругу…
«я еще подожду…»
я еще подожду,
я не буду спешить в этот новый,
в этот странный такой
и в невнятный, таинственный год…
пусть удачливый он,
может быть даже очень фартовый,
я не буду спешить
делать хитрый рискованный ход…
я б вернулся назад
в звездопад, в нашу теплую осень…
я б чуть-чуть обождал
в уходящем спокойном году.
еще раз бы я вспомнил,
что здесь потерял, что я бросил,
и кого я уже
никогда и нигде не найду!
я бы выпил слегка,
погрустил бы светло и неспешно,
может спел бы…
порой песня тоже нужна, как вода…
ну, не вечно сидеть,
потихоньку пошел бы, конечно,
потихоньку отправился
я бы менять те года.
что там много мудрить,
пятерку сменить на шестерку…
вот принять высокосный
заместо простого сложней…
цифру переодеть,
как солдату сменить гимнастерку.
а потом остальное,
но это трудней, но важней.
а теперь дорогие
всех с Новым затейливым радостным!
а теперь со вступленьем
в эпоху шальных обезьян!
поднимаю стакан
с шестисот… семисот…
и еще полстаградусным…
и чтоб не позабыть
для страховки контрольный стакан.
чтобы не было горестей,
чтобы в округе лишь радости,
чтоб находки одни
и уже целый год без потерь
чтобы стол был набит
и вокруг только сладости
хочешь так просто слушай,
а хочешь поверь иль проверь…
Рождество Христово
седое поле, небо в дымке,
и в высоте ни птиц, ни тучи,
но звон вокруг стоит певучий
в фольгой блестящем первозимке,
как будто жаворонок вьется
над не своим, поющим полем,
как будто сердце чаще бьется
неслыханным