Пройдя немного вперед, я остановился возле заброшенного дома, оглянулся и спрыгнул в черный провал подвального окна.
Луч фонаря, зажатого в моей руке, нащупал полуразвалившуюся кирпичную кладку стены и всякий старый хлам, стоящий вдоль нее. Я сложил золото и пистолет в пакет и засунул его под массивный шкаф, а затем задвинул проем кирпичом. Тайник не ахти, но для временного хранилища вполне сойдет.
Потом я вылез из подвала и посмотрел на часы. На все, включая ожидание возле бара, ушло чуть меньше двух часов. Два часа – две тысячи долларов, если считать золотые побрякушки. Вовсе неплохо.
Опускаясь через полчаса в подземку, я смотрел на стены, размалеванные всевозможными граффити, и думал о том, что буду ходить в Гарлем и обирать тамошних богатеньких буратино, пока не добьюсь своего.
В доме Орлова стояла тишина. Он утряс дела с полицией, но жильцы пока не торопились приниматься за старое. Я прошел в свою берлогу, разделся и лег.
На другой день я вошел в Гарлем на час позже вчерашнего и, подойдя к «Амосадору», забрался на дерево, торчащее метрах в десяти от него. По причине осени листва на дереве была жидковатой, но темнота помогла мне стать незаметным. На стоянке воле бара я заметил тот же потрепанный «Олдсмобиль» и «Бьюик». Их хозяева, видимо, были постоянными клиентами заведения. Кроме того, здесь стоял «Крайслер» красного цвета и такси.
Я просидел на дереве два часа. За это время на стоянке не раз сменились машины, но «Ягуара» среди них не было. Я подождал, еще с полчаса, а когда из бара вышел длинный тип в кожаном плаще, неслышно спрыгнул на землю и подошел к нему сзади, когда он открывал дверцу своего трехсотого «Мерседеса». Заслышав мое покашливание, негр обернулся и, тут же получив прямой в челюсть, рухнул на землю возле машины. Вряд ли он успел разглядеть меня. У негра не оказалось ни украшений, ни бумажника, зато имелся серьезный ствол с глушителем – что-то вроде пистолета-пулемета с длинным магазином, и пачка долларов, перетянутых резинкой. Всего три тысячи.
«Задаток», – почему-то сразу мелькнуло в моей голове.
Я окинул глазами пространство вокруг бара, потом перевел взгляд на луну, которая висела над Гарлемом желтой распухшей мордой, и мне вдруг стало весело. Крутые парни оказались легкой добычей, управиться с ними было не сложнее чем с каким-нибудь банковским клерком. Им и в голову просто не могло придти, что кто-то осмелится их грабить. Это и делало их беспомощными.
Ты можешь быть важной птицей, но в один момент выходишь на улицу, где вдруг сталкиваешься с человеком, которому решительно плевать на то, кто ты. Хотя бы уже потому, что он ничего про это не знает. Для него нет табу, и он проламывает тебе голову и обирает до нитки, как простого пешехода. Ибо на улице ты автоматически превращаешься в заурядное существо,