– Четыре часа дня, ты чего дрыхнешь? – Она врывается в спальню и идет прямиком к шкафу. Я хватаю ее за руку, утягиваю на кровать. Виновато улыбаюсь, а она раздраженно вздыхает.
– Прости. У меня пары весь день были, устал, – говорю. Сам уже не помню, когда в последний раз ходил на занятия, но надеюсь, что эта ложь остудит ее пыл.
Так и есть.
Слоун успокоилась и сворачивается клубочком у меня на груди.
– Ты реально на пары ходил?
Я киваю и глажу ее по щекам, убираю за ухо выбившуюся прядку. Потом переворачиваю Слоун на спину и оказываюсь сверху. Увидев у нее на руках синяки, вспоминаю, что так и не извинился за случай на кухне.
– Я реально учился, – вру дальше, кончиками пальцев поглаживая отметины. – Я всерьез взялся за учебу, Слоун. Как и обещал. Хочу исправиться. – Целую синяки в форме своих отпечатков. – Иногда забываю, какая у тебя нежная кожа.
Слоун поджимает губы и сглатывает. Сдерживает слезы. Н-да, придется повозиться. Она все еще зла на меня.
Глубоко целую ее, ухватив за щеки ладонями. Безотказный прием, заставляет девчонок думать, будто тебе от них только поцелуйчики и нужны.
Чушь. Будь на то воля парней, они бы выше титек ничего и не мацали.
– Я тебя люблю. – Мои ладони скользят к ее талии. Член набухает и твердеет так, как не затвердел бы с Джоновой блядью, сидящей в шкафу.
Девчонок у меня было много, но ни одна не заводила меня так, как Слоун. Сам не знаю, что в ней особенного: титьки средние, да и жопа не вау.
Наверное, все дело в невинности. Мне нравится думать, что я первый и единственный, кто ее трахал. Люблю думать, что больше никто ее трахать не будет.
Сую руку ей под кофту и приспускаю кружевной лифчик.
– Давай я заглажу свою вину, – шепчу, целуя ее в сосок и прикусив его прямо через тонкую ткань.
Слоун со стоном выгибает спину и упирается руками мне в грудь.
– Эйса, я только что из спортзала. Вся потная. Давай сперва в душ схожу.
Я разжимаю зубы. Это она очень кстати напомнила. У меня будет время избавиться от этой, как ее там.
– Иди, ополоснись. Сегодня гуляем.
Слоун улыбается.
– Типа свидание?
– Не типа, а свидание.
Улыбка Слоун становится шире, и она, соскочив с меня, идет к выходу.
– Запереть не забудь, – говорю.
Слоун замирает.
– С какой стати?
Я хватаю себя за бугор в паху.
– Надо бы закончить то, что ты начала.
Наморщив носик, она закатывает глаза, однако дверь все же запирает. Я вскакиваю с кровати и проверяю замок, потом оборачиваюсь – Джесс выскакивает из шкафа. Тычет мне в лицо пальцем и, цедя яд, бросает:
– Гондон отбитый.
Я заламываю чиксе руку за спину, а свободной ладонью зажимаю ей рот. Смотрю на нее предостерегающе, чтобы заткнулась, а услышав, как в д́уше открывается вода, убираю ладонь. Глаза у Джесс покраснели, я вижу в них страх. Это хорошо. Страх не даст ей меня заложить.
Выхватив у нее из рук платье,