Она сколько угодно может запрещать мне извиняться, но черта с два я дам ей уехать, не сказав то, что считаю нужным.
– Прости, зря я все это наговорил. Ты такого не заслуживаешь… – Я мотаю головой. – Ты выше всего этого. Беги от него.
Слоун по-прежнему стоит, потупившись, и тогда я приподнимаю ей подбородок. Она отводит взгляд, упрямо не желая смотреть мне в глаза. Протиснувшись к ней, я подхожу вплотную. В отчаянии обхватываю ее лицо ладонями и разворачиваю к себе. Хочу, чтобы она наконец меня выслушала.
– Посмотри на меня, – молю я, не опуская рук. – Прости, я лишнего наговорил.
Наконец Слоун заглядывает мне в глаза, и по ее щеке медленно стекает одинокая слезинка. Не успеваю я убрать ее, как Слоун сама утирается тыльной стороной ладони.
– Знал бы ты, сколько раз я уже слышала эти дежурные извинения, – шепотом произносит Слоун.
– Я не такой. Не сравнивай мои слова с его.
Она смеется, подняв глаза к небу и еле сдерживая слезы.
– Ты ничем не лучше. Никакие слова Эйсы не ранили меня так, как то, что ты сказал сегодня. – Она садится в машину, берется за ручку дверцы и говорит напоследок: – В общем, Картер, спасай кого-нибудь другого.
Она закрывает дверцу, и мне приходится отступить. Слоун наконец не выдерживает и, уезжая, плачет вовсю.
– Прости, – бросаю ей вслед.
Глава одиннадцатая
Эйса
Я столько для нее сделал и до сих пор делаю. Надеюсь, она сумеет объяснить, где пропадала.
Без меня Слоун вернулась бы в свой дом-помойку. Я ее принял, когда другие прогнали. Иначе жить бы ей с мамашей-шлюхой, дающей за крэк. Слоун мне про свое детство все рассказала, и со мной ей гораздо лучше, мы это оба знаем. Терпеть мать, у которой каждый месяц по новому хахалю? Ну-ну, посмотрел бы я, как Слоун к такому вернется.
Но если она мне изменяет, я ее сам туда привезу и затолкаю в трейлер, и каждый новый отчим будет дрочить в чулане, глядя, как она переодевается.
– Может, чего другого? – выдергивает меня из задумчивости Джесс. Она опустилась на колени у кровати. – А то не сто́ит.
Приподнимаюсь на локтях и смотрю на нее сверху вниз.
– Умела бы еще чего, – говорю я и, встав, швыряю ей какие-то тряпки с пола. Упираюсь руками в стену. Закрыв глаза, представляю, что Джесс – это Слоун, которая ревет и умоляет не выгонять ее, как тогда, когда она впервые сглупила.
Кто в здравом уме, зная, что Слоун моя, повел бы ее в рестик? Слоун принадлежит мне, Эйсе Джексону. Кто этот козел? Он смерти ищет?
– Бля, – говорю. Резинка обламывает все ощущения. Достаю член изо рта Джесс и срываю гондон. Потом сую хер обратно, представляя, как вафлю Слоун.
Иду вниз, а там в баре Джон сидит с Далтоном и Картером. Беру из холодильника пиво и сажусь вместе с ними.
– Ты не говорил, что она умеет делать горловой минет, – замечаю Джону, отвинчивая крышку. – Свезло тебе, сучонок.
Джон откидывается на спинку стула и зло