Дальнейшее происходило менее эпично. Марта плечом задела автомат с апельсинами, что слегка изменило ее траекторию. В результате она на ходу уронила лук, споткнулась об него и в падении врезалась головой Кустову в солнечное сплетение. Таксисты были в восторге – они были рады, что избежали такой участи. Радость в глазах доктора потухла, и он согнулся пополам. Когда он наконец заговорил, то голос его был надломлен:
– Зато… такое не забудешь…
В сердцах Марта хотела выкинуть злополучный лук прямо в аэропорту, но Кустов не позволил, сказав, что оставит его на память. По дороге домой они много смеялись, вспоминая весь комизм ситуации и лица людей вокруг.
А дома все было по-прежнему, герани на окнах, мягкий свет настольной лампы и бурная радость спаниеля, который завалился на спину и поскуливал от счастья.
– Степаша, ты думал, я уехала навсегда? – Марта гладила нежное пузико щенка. – Разве я могу тебя бросить…
– А меня? – лукаво поинтересовался Кустов.
– А в тебя я могу бросить… цыбулей. Твоя Зинуша велела мне следить за твоим здоровьем и лечить любые хворобы луковой шелухой.
– Вот как? – с иронией произнес Семен Леонидович и открыл холодильник, – а я предпочитаю другие лекарства.
Вообще Марта любила готовить, ведь сам процесс предоставлял ей бесконечные возможности творить, но иногда хотелось чего-то эдакого, приготовленного кем-то другим. После четырех дней наполненных оладьями, пирогами и драниками, возникла тоска по пище диетической и малокалорийной. Но Кустов этого не знал и немного не угадал. Из чрева холодильника на белый свет он извлекал деликатесы, приготовленные к приезду любимой: копченого муксуна, пирожные из французской пекарни и гусиный паштет.
У Марты иногда такое бывало, что от одного вида вкусной, но жирной еды к горлу подкатывал комок. От своего доктора она это скрывала, боялась, что залечит до полусмерти. Какой бы хорошей актрисой Марта ни была, но Кустов уловил неладное.
– Что? – обеспокоенно проговорил он.
– Ничего, у меня до сих пор кабачковые оладьи не переварились.
– Ты должна сделать гастроскопию… если не хочешь у меня, сходи к Зыкову, он нормальный.
– Слушай, у вас это семейное, – отмахнулась Марта от слов Семена Леонидовича и принялась разбирать сумку, – Зинуша мне четыре дня про здоровье мозги канифолила, теперь ты… дай отдохнуть.
– Не хочешь о своем здоровье позаботиться, хоть на Гафера повлияй. Я обнаружил у него внушительную язву двенадцатиперстной, а он лечить ее не собирается.
Павел Петрович Столыпко, по прозвищу Гафер, был молодым частным детективом, у которого инициативы было больше, чем жизненного опыта, свою трудовую деятельность он начинал осветителем на съемочной площадке, откуда