Олег Александрович Ломов стал счастливым отцом Арины Олеговны. Вопреки всем страшилкам, малышка вообще не болела. Только глаза, казалось, начинали чуть светиться, как у кошки ночью, когда они оказывались возле источников сильного электромагнитного поля, о чём папа благоразумно молчал. Чтобы не возникало неудобных вопросов, периодически они инсценировали простуду, добросовестно встречали педиатра в постели с кружкой горячего малинового настоя, несколько дней отсиживались дома, а потом возвращались к прежней жизни. Годам к пятнадцати у Риши проснулась ещё одна странная особенность, о которой никто кроме неё и отца не знал: в моменты сильного стресса или серьёзной опасности девушка сливалась с любой тенью и исчезала в ней, чтобы возникнуть через мгновенье в совершенно неожиданном месте. К восемнадцати годам она начала довольно сносно контролировать эту способность и использовать в спаррингах с отцом (больше они ни с кем не рисковали тренироваться), как бы включая режим «мерцания» и ловко уходя из-под ударов. Когда ей исполнилось девятнадцать, отец отправился на своё последнее задание, получил тяжёлое ранение при взрыве, чудом выжил и ушёл в отставку. Напоминанием о том задании остался осколок взрывного устройства, который врачи не рискнули извлечь, слишком близко остановился, у самого сердца, едва ли не впаявшись в него. В итоге через год, заступившись за ту самую бабу Катю, что стала им почти родной, отец раскидал банду пьяных молодцев, решивших отнять у беззащитной бабули грошовую пенсию. Раскидать-то раскидал, но осколок сдвинулся, поранив сердце ещё глубже. Вернувшаяся из бассейна Риша уже ничем не смогла ему помочь.
Так Арина осталась одна. Баба Катя от переживаний едва не отправилась в след за соседом. За ней теперь присматривала приехавшая из другого города дочь, тётя Оля. Похороны прошли мимо Риши, она словно заледенела, с того момента, как нашла отца, а приехавшие на вызов сотрудники скорой помощи сказали, что ничего уже сделать нельзя. Похороны и все сопутствующие хлопоты взяло на себя папино ведомство, соседи и папины сослуживцы. Единственное относительно осознанное воспоминание того времени – визит в местное отделение полиции, которое с горем пополам искало напавших на бабу Катю. После того визита, прямо на пороге отделения Арина поклялась сама себе, что станет не инструктором по плаванию, а следователем… В день похорон этих молодцев и нашли со свёрнутыми шеями (Страйк, самый молодой из группы отца опоздал и приехал уже на кладбище, как раз попрощаться. Олега Александровича он боготворил). Чья это заслуга, так никто и не узнал: никаких следов не нашли, а Риша молчала.