Осторожно пошевелила пальцами на руках. Без вариантов. Запястья стянуты веревкой столь крепко, что вывернуться из плена можно только путем открытого перелома конечностей. С ногами история та же.
Водитель резко поднял взгляд в зеркало заднего вида. Я тут же замерла дохлым сусликом. Не время ещё обозначать свою бодрость духа. Нужно понять его мотивы, но, что ещё важнее, найти путь к бегству. С мотивами я потом наедине с собой, здоровой и счастливой, разберусь. Ничего страшного.
Дорога стала значительно лучше и нас перестало мотылять из стороны в сторону. Слава богу, а то морская болезнь начала развиваться. Судя по всему, мы выехали на трассу или, как минимум, нормальное, асфальтированное полотно. Я на сидении почти что лежала. Он не стал сажать бездыханное тело. Наверное боялся, что при быстром движении улечу головой вперёд. Интересная забота со стороны маньяка. Единственное, если ему принципиально самому меня оприходовать, своими руками, а не добить отечественным автодором.
Мимо проносились огни встречных машин. Мы явно едем в сторону большого города. Слишком активное движение. Обидно. Сейчас бы открыть дверь и выскочить наружу. Даже при такой скорости, если правильно рассчитать точку падения и сгруппироваться, отделаюсь парой переломов. Хотя, есть опасность оказаться под колесами случайного автомобиля на встречке. Но состояние перевязанной веревкой колбасы все рассуждения на данную тему делает бессмысленными.
Снова осторожно пошевелила пальцами. На секунду показалось, веревка совсем чуть-чуть, буквально на миллиметр, но ослабилась. Я аккуратно потянула запястья, сначала в разные стороны, потом, будто собираясь их потереть друг об друга. Это чудо, однако, узел стал свободнее. Господи, неужели, есть у меня ангел-хранитель?
Так же бесшумно попробовала двинуть ногами. Веревка была накручена вокруг щиколоток. На забег, конечно, не сгожусь, однако, если смогу выбраться из машины, пока вокруг люди, уж до любого свидетеля ситуации, от которого есть шанс получить помощь, допрыгаю быстро. Это точно.
Честно говоря, в свою возможную смерть не верила. Вот, хоть убей, не было