Оба наших бронепоезда успели преодолеть половину расстояния до поселка, прежде чем прямо на переезд выкатил тяжелый японский танк Тайп-90 и недвусмысленно направил на нас гладкоствольную пушку, вынуждая машиниста начать экстренное торможение. Дождавшись полной остановки, я спрыгнул с подножки вагона на землю и неспешно зашагал к грозным машинам.
– Конничева – коротко приветствовал я танкистов на их родном языке. – Кто из вас говорит по-русски? Шпрехаете по-нашему?
Из люка показался японец лет двадцати, который с ужасным акцентом ответил:
– Че забыл тута, русский? Это не торговая делегация, это вторжение…
– Ты все не так понял. Мы здесь, чтобы помочь вам отбить атаку некроморфов. В нескольких часах от вас на побережье высадилась огромная орда. И они идут сюда.
Японец с ухмылкой перевел мои слова своим товарищам, и те весело рассмеялись.
– Кроме вас, тута некроморфов мы не встречать, – дерзко заявил танкист, сверкая белыми зубами. – Русский, уходить, иначе мы стрелять. Пиф-паф. Шпрехаешь? Гуляй.
Я снял со спины меч, раздраженный наглостью сопляка. Заметив блеск наполовину выдвинутого из ножен лезвия, солдаты изменились в лицах и перестали смеяться.
– Господин самурай? – с почтением спросил танкист.
– Есть немного. Передайте своему достопочтимому командиру, что представители Гнезда требуют встречи с ним. Если вы будете мешать нам и дальше, то лично понесете ответственность перед ним, – громко, чтобы меня услышали, выкрикнул я на чистом японском языке, вызвав волну смятения и еще большего удивления.
Быстро пошептавшись меж собой, танкисты исчезли в люках танка и поспешно отогнали боевую машину с путей, открывая нам доступ вглубь своей территории.
– Что ты им наговорил? – с интересом спросил меня Антон. – Опять похабщину?
– Я сказал, что если они немедленно не уберут с путей свой ржавый танк, я возьму в одну руку серп, в другую молот, засуну одну руку им в зад, другую в рот и сыграю, как на гармони. Они восприняли это всерьез. Молодцы.
– Все шутишь. А если серьезно?
– А если серьезно, нам предстоит непростой разговор с Комиширой. Учитывая его глубокую русофобскую неприязнь, в особенности по отношению ко мне, договориться с ним будет непросто. Снова разорется о чести и долге предков, о том, что мы здесь лишние.
– Тогда к чертям, давай вернемся на базу, если мы здесь незваные гости.
– Мне начхать на Комиширу