– Добро, – кивнул пилот, нащупывая пальцами замок пересекающего грудь ремня. – А ты, гляжу, здорово в парашютах разбираешься.
– Ага, я ж в… э… парашютную секцию ОСОАВИАХИМ еще в школе ходил, – едва не произнеся «в воздушном десанте служил», ответил парень, надеясь, что пилот не заметил крохотной заминки. Вроде пронесло, не заметил. А про этот самый ОСОАВИАХИМ он вовремя вспомнил! Или нужно было говорить ДОСААФ? Нет, вроде ДОСААФ позже появилось. – Готов?
– Готов, – коротко кивнул пилот.
Рывком притянув к себе летчика, Леха помог ему утвердиться на достаточно толстом суку и, не отпуская сжимавшей ремни руки, полоснул ножом по лямкам, освобождая от привязной системы. Отточенное лезвие с легкостью перерезало способные выдерживать полуторатонную нагрузку ремни, и пилот сделал несколько торопливых шагов вперед, обхватывая руками шершавый древесный ствол. Спустя минуту оба были уже внизу. Летчик в изнеможении опустился на землю, привалившись спиной к комлю:
– Спасибо, товарищ! Уж и не знаю, как бы сам выпутывался…
– Да выпутался бы, тут главное – знать, в какой очередности ремни резать, а то и упасть недолго. Вроде и невысоко, но если ногу сломать, то все, из лесу без помощи не выберешься. Пить хочешь? – Он протянул пилоту флягу, к которой тот с жадностью приложился.
– Еще раз спасибо. – Леха принял ополовиненную емкость. Блин, такими темпами нужно будет снова воду искать!
Минут с пять летчик сидел молча, устало прикрыв глаза. Степанов его не тревожил, решая, как отвечать на вопрос о том, кто он, собственно, такой. В смысле, какую версию выбрать? Кстати, про тельняшку не забыть: сказать, к примеру, что у него батя на флоте служил, вот и приучил сына к моряцкой одежке.
– Ну что, давай знакомиться, что ли? – нарушил молчание летун, повернув к Лехе покрытое разводами масла и грязи лицо. – Сержант Борисов, тридцать третий ИАП. Василием звать. – Он первым протянул ладонь.
– Тоже сержант, только запаса, Степанов, пехота. Алексей. – Парень крепко пожал протянутую руку. – Не поверишь, геолог я. В командировке был, когда все это, – он многозначительно крутанул головой, – началось. Из всей партии один я и уцелел, скорее всего. Хотя точно сказать не могу, если честно.
– Почему не можешь? – напрягся летчик. – Как это?
– А вот так… – Леха вкратце озвучил легенду о безрезультатных поисках белой глины, разбомбленной колонне и собственной контузии. – Так что даже не знаю, какое сегодня число.
– Ну, число сегодня двадцать седьмое июня, год, сам понимаешь, сорок первый, – глядя вдаль, рассеянно пробормотал Борисов. – А про колонну не врешь, видал я ее, вчера еще. Там замыкающим бронеавтомобиль шел, верно?
– Верно, – кивнул Леха. – В нем я «сидором» и боеприпасами разжился, а уж нож и пистолет с погибших снял. Мехвода убило, остальные, видать, спаслись.
– А чего документы у погибших не забрал? – неожиданно спросил пилот. – К немцам