Затем произошло еще одно изменение. Между экраном и проектором начали метаться маленькие точки света. Они, как яркие пылинки, зависали в луче на мгновение, а затем гасли. Их количество увеличилось, и они задерживались все дольше. В итоге то тут, то там появлялась то одна, то другая. Вдруг показалось, что их там мириады, и, что поразительно, они стали выстраиваться по определенной схеме. Там была какая-то фигура. Теперь я мог ее разглядеть. В этом луче было что-то странное, чудовищное. По форме это был не человек, но карикатура на человеческий облик. В нем чувствовался какой-то звериный ужас. Его глаза, казалось, были обращены на нас в неистовой ярости и жажде убийства. Он бешено жестикулировал и, казалось, делал угрожающие движения в нашу сторону.
На мгновение я застыл, охваченный ужасом. Затем я различил новый звук, пробивающийся сквозь шум аппарата. Он был тонким и неясным, похожим на тревожный звон множества маленьких бронзовых колокольчиков, но без эффекта разрыва. Фигура теперь уже четкая и страшная, повернула голову, словно прислушиваясь.
Раздалось шипение и вспышка. Аппарат зашипел и издал легкий треск. Через мгновение эти звуки прекратились, сменившись низким гулом, который постепенно усилился до пронзительного воя. Экран перед нами постепенно начал светлеть и стал похож на стальной лист, отражающий последний свет дня после захода солнца.
Я посмотрел на Дюваля. Он стоял, наклонив голову вперед, и все его усилия были сосредоточены на зрительном восприятии, как будто он видел то, что хотел, но создавал это только благодаря силе своего желания. Я снова взглянул на экран. За короткий промежуток времени, прошедший с момента моего последнего взгляда на него, произошла радикальная перемена. Там, где он раньше светился, теперь плясали мерцающие, путающие глаза блики. Сама линза выбрасывала луч сияния, который загораживал экран. Все это слабо напоминало действие обычного светового проектора, если бы его лучи были направлены на поверхность прозрачной воды, только не было постоянства направления света, игравшего на экране, за которым мы наблюдали.
Затем произошло еще одно изменение. Между экраном и проектором начали метаться маленькие точки света. Они, как яркие пылинки, зависали в луче на мгновение, а затем гасли. Их количество увеличилось, и они задерживались все дольше. Наконец то тут, то там появлялась то одна, то другая. Вдруг показалось, что их там мириады, и, что поразительно, они стали выстраиваться по определенной схеме. Там была какая-то фигура. Теперь я мог ее разглядеть. В этом луче было нечто сверхъестественное, чудовищное. Это была не человеческая фигура, а карикатура на человеческий облик. В нем чувствовался какой-то звериный ужас. Его глаза, казалось, были обращены на нас в неистовой ярости и жажде убийства. Оно бурно жестикулировало и, казалось, делало угрожающие движения в нашу сторону.
На мгновение я застыл, завороженный ужасом происходящего. Затем я различил новый звук, пробивающийся сквозь шум аппарата. Он был тонким и неясным, как