С тех пор замок стал для него чем-то непостижимым. Их миссия в этом отдаленном уголке Европы не отличалась законностью, и приз, который они искали, мог находиться либо в замке, который они до сих пор считали необитаемым, либо на вилле выше по озеру. И все же именно замок завораживал его, и именно это очарование нашло отражение в его менее стойких спутниках (они сами признавались себе в этом) в виде ледяного, непреодолимого страха.
Возможно, Перрис боялся, что теряет над ними власть, а может быть, это его неуемное любопытство взяло верх; во всяком случае, он вдруг начал стаскивать с себя пальто, а затем нагнулся и стал расшнуровывать ботинки. Остальные смотрели на него с немым удивлением.
– Что собираетесь делать, мистер Феррис? – спросил Паук.
– Поплыву в замок, – коротко ответил Феррис.
Наступило напряженное молчание.
– Зачем?
Несколько секунд Феррис молчал, а потом, наконец, сказал:
– Просто чтобы показать вам, паникующим старичкам, какими вы были дураками.
Молчание стало тягостным для двоих в тени зарослей. Не было слышно ни звука, кроме резкого щелчка шнурков Ферриса, когда он протягивал их через проушины.
Наконец тишину нарушил голос Спайдера.
– Никто и никогда не скажет, что Спайдер Лэнг когда-либо боялся кого-либо, живого или мертвого, – пробормотал он и тоже начал снимать одежду.
Через десять минут, дрожа от ночной прохлады, они соскользнули в воду в рубашках, брюках, с автоматами и фонариком Ферриса, пристегнутым к плечу. К счастью, вода оказалась теплее, чем воздух, и они медленно поплыли, а их белые тела были едва различимы в мутной воде Бленнерзее.
Пока Феррис уверенно и легко плыл, он размышлял о значении мертвой коровы в открытом поле и самолета в якобы заброшенном замке. Есть ли между ними какая-то связь? Был ли самолет из замка тем самым "летающим дьяволом", о котором рассказывал крестьянин, видя его над своими полями, распыляющим смерть на растения и животных? Если нет, то почему самолет из замка был так тщательно укрыт от посторонних глаз? К чему эти полуночные полеты? К чему это скрытое свечение с якобы заброшенных башен?
Этот вопрос странным образом завораживал Ферриса, и даже он сам был не в состоянии объяснить его. У него уже сложилась теория, которая приводила его в недоумение, потому что ее детали доходили до него с такой поразительной ясностью. Он представлял собой странное сочетание: умный, явно высокообразованный, со всеми признаками по крайней мере внешней культуры; и в то же время в его натуре присутствовала какая-то скрытная изюминка, которая за последние четыре года сделала его одним из самых ловких дельцов в истории американской преступности.
За четыре года до этого он очнулся февральским утром в чикагской больнице с раной на лбу и трещиной в черепе. Ему пришлось рассказать, что произошло. Две ночи назад он стоял в чикагском отеле, когда карманник, проворно забравшись в его карман, вытащил бумажник. Феррис обнаружил кражу практически