– Очень рад, – поклонился ярый лошадник, – вы увлекаетесь лошадьми? – спросил Голицын Наталью, взяв её под руку, – позвольте вам показать моих коней?
Пара удалилась к привязи, Серж увлеченно рассказывал девушке о экстерьере призовых лошадей, а та великодушно делала вид, что это ей необыкновенно интересно.
Лейб-эскадрон и Летний театр
Служба в лейб-эскадроне нелегка и всегда связана с Дворцом Императора. В очередь выделялся и взвод из числа солдат эскадрона для сопровождения Николая Павловича. Вот и сейчас Залепский следовал за штабс -ротмистром Желябовым, и с ними был и вахмистр эскадрона Евсюков с младшим унтер-офицером Ивановым. В эскадроне солдаты были как на подбор- ростом в вершков, белокурые усачи на гнеых конях. Мишель привыкал к кирасе и каске, даже в жаре бывшими неизменными спутниками кирасира.Правда, в круглом чемодане у седла имелись сменные рубашки, но не всегда удавалось поменять. Привык и к ботфортам, которые носили и в карауле во дворце вместе с красным мундиром.
Они шли по коридору дворца, в парадном облачении, гремя шпорами о пол, служители дворца оглядывались на пригожих офицеров. Голицын улыбнулся, и одними глазами показал на идущую мимо Плещееву рядом со статс-дамой. Ольга улыбнулась, не скрываясь, Мишелю, корнет лишь смог проводить женщину глазами.
– Молодец, Залепский, – прошептал Серж, – вечером наговоритесь…
Но вот старший офицерского караула привел их к покоям императора, отсалютовал палашом, и смена произошла. Предстояли четыре часа службы.
Император поднимался рано, и вот, мимо них, слуги в покои привезли столики с завтраком для членов семьи Николая. Через час проходили фельдъегеря, и их встречал дежурный офицер. Без него в покои пройти не мог никто.
Прошло ещё два часа, и вперед вышел офицер, а за ним и сам Николай Павлович, а с ним и Александра Федоровна. Кавалергарды отсалютовали палашами государю и взяли «На караул».
– Молодцы, – похвалил офицеров император, – видите, Александра Федоровна, те самые корнеты. Один лучший стрелок, и Голицын – лучший наездник.
– Николай Павлович, Голицыны – известные лошадники.
– Доволен, что вы в полку, господа, – добавил Николай Павлович, и пошёл по коридору.
Чуть дальше к нему присоединился вышедший из своих покоев цесаревич с супругой. Через час их сменили, и отвели в офицерскую столовую. Отдохнули ещё три часа, и опять дежурный отвёл их месту службы.
Вечером, из покоев выходили фрейлины, и среди них и Плещеева. Мишель не мог подойти, даже сказать слово, но Ольга быстрым движением сунула письмо ему в широкий раструб перчатки, так что он ощутил ладонью острый листок бумаги. Но нельзя, терпи… Еле дождался, пока сменили товарищи. Они с Голицыным пили чай, а Мишель быстро пробежал глазами короткую записку:
Скоро встретимся. Соскучилась.
– Завтра и встретитесь, вечером после службы, – успокоил товарища Голицын.
– Непременно, Серж.
Свидания были часты, по крайней мере два раза в неделю Яким привозил Мишеля