Братислав долго смотрел на большую куклу-официанта у входа – на боку у услужливой рекламной фигуры висел противогаз, а на подносе стоял огнетушитель – и ответил:
– Нет. Хочу домой.
– Потерпи немножко. Я отдам документы, и поедем домой, – сказал полуправду Илларион.
В управлении ему повезло. Он столкнулся с Матеашем в холле, сразу же был опознан, и вручил бумаги кадровику без долгих разговоров – о министерском приказе уже знали все до единого, вероятно, и обсудили за спиной не один раз. Как же. Рысь. Отец-одиночка. Диковина.
Тьфу.
– Пойдем, – Матеаш взглянул на скрипящего Братислава, открыл дверь на улицу. – Поболтаем в неформальной обстановке. Кофе пьешь?
Илларион кивнул, ожидая подвоха. Они перешли через дорогу, к заинтересовавшему Брайко официанту и дружелюбно-пирожковому кафетерию. Илларион пропустил Матеаша вперед, позволил сыну потрогать огнетушитель на подносе, и вошел в зал, пропитанный вкусными горячими ароматами. Есть захотелось невыносимо, и он понадеялся, что не опозорится бурчанием в животе. Братислав недовольно фыркнул, замотал головой. Перед сыном было стыдно – за обман, за доставленные неудобства – и Илларион дал себе слово в ближайший месяц потакать всем его капризам. Если, конечно, удастся уговорить его остаться в садике, чтобы выйти на службу. О самом худшем варианте он старался не думать, утешая себя мыслью, что дома его на прежнее место возьмут – просто придется пережить град издевок.
Услышав вопросы: «Почему ты не состоишь в браке?» и «Где мать?», Илларион постарался не лязгнуть зубами. Он прикладывал недюжинные усилия, но так и не смог доставить беременную Берту в мэрию и заключить брак – дарса категорически отказалась от формальностей и велела ему забирать ребенка просто так, без возни с бумагами. Или отдать в интернат.
Разумеется, Илларион Братислава забрал – именно ради этого он у Берты в ногах валялся, уговаривал больше не пить травки и родить. И даже добился того, что в свидетельство о рождении были вписаны и мать, и отец – это делалось без личного участия Берты, поэтому обошлось без препятствий.
Уверениям Иллариона, что в льготном графике работы он не нуждается, Матеаш поверил – или сделал вид, что поверил. Кто его разберет. Но выход на службу со стажировкой и испытательным сроком разрешил, а остальное было неважно. Илларион собирался работать как все, сутки-трое, потому что арендная плата за приглянувшийся ему дом была достаточно высока. При компенсации от министерства – подъемно. Без нее – нет. А до компенсации надо еще дожить. Купить машину, кучу мелочей, потому что в контейнер с вещами, который приедет из Хвойно-Морозненска, нельзя было впихнуть все и сразу. И не отказывать Брайко в игрушках и развлечениях – потому что он дал себе слово его побаловать.
Из кафетерия Илларион