– Мне вот даже интересно стало, шанс на что? – от озвученных перспектив у меня все внутренности узлом скрутило. Нет, ну, умом-то я понимала, что когда-нибудь даже у меня будет семья: муж и дети. Но то умом, да.
А вот черная душа некроманта требовала влачить долгое, полное безнадежного одиночества и унылых, серых кладбищ существование. Без всяких там детей, мужей и прочей нечисти.
– На простое, женское счастье, конечно же.
– Упаси меня Тьма от такого подарка судьбы! – попыталась откреститься я от подобного. – И вообще, кажется, мы отвлеклись. Зигмунд, солнышко мое, красавец ты мой, король драмы без королевства…
– Уй, – Катрин смерила дракончика сочувствующим взглядом. И отодвинулась подальше от меня, на всякий случай усилив окружающий нас полог тишины. – Если что, Зиги, я за тебя обязательно отомщу. Зверски, сильно, от всей своей целительской души.
– Ась?! – недоуменно хлопнул глазками Зигмунд. Прижав снова хвост к груди, он осторожно вытянул мордочку и преувеличенно вежливо поинтересовался. – Женушка, ты что-то хотела спросить? Чем может помочь ничтожный дракончик великому некроманту?
Ну просто сама воспитанность и учтивость, как ни посмотри. И это вовсе не он минуту назад орал о том, что я неблагодарная женщина и вообще – чистое зло во плоти! Оно, конечно, не далеко от истины, но все же! Вот же… Зигмунд, Бездна его побери!
Впрочем, стоит признать, мой проникновенный взгляд на этого недозомби особого эффекта не возымел. Зигмунд как пялился на меня невинными своими глазками, так и продолжил сие черное дело. И, что самое удивительное – делал он это поразительно молча.
Прямо-таки удивительно, невероятно, но факт. Как меня с Де Велс обсуждать – так пасть не закрывается, а как по делу поговорить – как воды в рот набрал!
– Ненавижу вас, – выдала я, тяжело вздохнув. И щелкнула притихшую животинку по носу. – Отомри, упокаивать тебя в мои планы не входит… Пока что. Но было бы совершенно нелишним поделиться с нами кое-чем ин…
– Чешую не дам! – тут же надулся дракончик, перебивая меня, и предупреждающе ощерил клыки. – Зубы тоже. И когти. И вообще! Я свое согласие на участие в сомнительных экспериментах не давал!
– Что-то не помню, чтоб маньяк у жертвы согласия просил… – хмыкнула Катрин и улыбнулась. Мило так, кровожадно, предвкушающе… Бр-р-р, страшный зверь этот целитель, ей-Тьма!
– Цыц, – шикнула я на подругу. – Блондинкам слово не давали. И вообще, Зигмунд, ты б сначала дослушал. Ну так, для разнообразия. А то я с вами чувствую себя адептом-первогодкой, случайно попавшим на экзамен третьего курса. Все порываюсь объяснить, что я тут ни при чем, да слова вставить не дают!
Бездна, высказалась, и на душе аж легче стало. Но если я надеялась найти там что-то, похожее на совесть, то грош мне цена, как некроманту. Там, судя по лицам (и мордам!) даже поднимать было нечего, совесть отсутствовала как факт.
– Ненавижу