Я вновь не понял ни слова, но этого и не понадобилось. Все ясно и так: дальше сам. Первым делом я установил навес, поскольку достопочтенный целитель вряд ли стал бы жариться на солнце. Моя обветренная физиономия после столь стремительного путешествия, конечно, не могла свидетельствовать о том, что путешествовал я достаточно степенно, как и подобает человеку моих занятий. Но об этом Фар-Гадем не подумал – куда ему, подводной твари. Потом я достал мешок со дна лодки и вынул из него одежду лекаря. Это был длинный хитон, расшитый изображениями лечебных водорослей. Я оделся и взялся за весла. Шлюха Ванула ждала меня!
ГЛАВА 2. Лазуранна
Во мне всегда жила надежда, что я выберусь отсюда. Вырвусь из плена и будто ветер окажусь свободна. Я чувствовала и верила всей душой, что это не навсегда. Я не знала, как и когда ко мне придет спасение, и это, пожалуй, было мне всё равно. Важно, что вера помогала мне жить, вставать каждый день с постели и держать голову величественно и прямо, как полагается истинной дочери моря. Несмотря ни на что: ни на прутья золотой клетки, ни на ежедневный страх, что Ванул, наконец, потеряет терпение, и его страсть ко мне победит страсть к золоту.
Так было. Но прошло. И глупая надежда умерла, когда я ощутила в своей еде первую щепотку яда…
Я не перестала есть. Я горько улыбалась и продолжала принимать дар свободы, пусть даже такой ценой. Конечно, я не знала, кто мой столь щедрый благодетель. Возможно, это была Лашура – первая наложница трёхпалого короля, или Кильлим – его доверенный советник. А может, и кто-то третий, кто ненавидел меня так же непримиримо, как первые двое. Для меня это стало неважно. За то, какими наполненными стали для меня дни, прежде потерявшие всякий смысл, я простила им все давние обиды.
Я знала, что скоро умру. И с этим знанием смогла почувствовать позабытый вкус каждого прожитого мгновения. Пусть он был щедро приправлен горечью отравы… Но сквозь неё смело пробивался и вкус вечности. Такой непреступной, такой совершенной, но трепещущей от того, что моя жизнь гаснет.
Да, я знала, что скоро умру. Но, как могла, скрывала признаки, подступающей, смерти, ведь Ванул мог попытаться вылечить меня. У него было достаточно золота, чтобы собрать лекарей со всего Вечного океана. Когда я поняла, что назад дороги нет, всё равно до последнего не признавалась в причинах своего бледного вида и ходила с гордо поднятой головой. До тех пор, пока не упала, едва не скатившись с высокой террасы вниз головой. Наверное, так даже было бы лучше. Но Ванул стоял слишком близко и подхватил меня. Я видела, как злорадно блеснули тёмные глаза Лашуры, и поняла, что именно ей обязана долгожданным освобождением. Я не удивилась. Кильлим скорее велел бы запереть меня, а не убивать. Ведь никто не режет голову курице, несущей золотые яйца, и кому как не королевскому советнику знать это.
Но после того падения я больше не смогла встать. Рядом постоянно мелькало встревоженное и побледневшее лицо Ванула. Он держал меня за руку