Подошла к норму и от всей души улыбнулась. Заметив мой маневр, к Шину подошел и Лай, отгораживая норма от взглядов конвоя.
– Зачем им понадобился Змей? – еле слышно поинтересовался норм.
Еле сдержалась, дабы не закатить глаза к потолку. Ну кто ж о таком болтает при свидетелях?
– Сказали же, – ответил ему Лай. – Возможно, люди решили отправить за пиратами карательный отряд. В таком случае необходима подробная информация пилота.
Вполне логично со стороны Рима сделать Змея пилотом. Да и объяснение Лая выглядело очень даже достоверно, это можно было понять по глазам человеческого сопровождения, которое якобы ненароком нас подслушивало.
Само собой, оборотень откровенно льстил людям. Скорее всего, Лай прав и Змея действительно вызвали для выяснения дополнительных сведений. Вот только использовать информацию будут не для того, чтобы найти и покарать пиратов, а для того, чтобы отметить их маршрут и не соваться в сектор их обитания. Не та это планета, чтобы вокруг нее карательные экспедиции круги наматывали.
Но Шин-Рена подобное объяснение устроило, так же, как и сопровождавших нас людей. Периодически оборотень поглядывал на меня, словно выискивая в моем лице что-то, чего там и в помине не было. Может, совесть, а может, признаки такого же нервозного состояния, как и у Шин-Рена.
Зря. Врать и играть на публику я училась большую часть своей жизни. А умение держать лицо в любой ситуации сидит у меня в подкорке. Главное, не думать ни о чем действительно важном. Это правило актуально также и потому, что иногда мысли становятся достоянием общественности помимо твоей воли. Особенно если ментальный блок у жертвы хромает. Как вспомню первых полстандарта своей жизни, так вздрогну. Поэтому воспоминания вновь засовываю туда, откуда вылезли, ибо не время.
Естественно, подобные мысли настроения мне не прибавляли. Чем дальше мы шли, тем больше меня раздражало все и вся. Особенно бесили люди, сновавшие мимо нас с равнодушными лицами, их взгляд оживлялся лишь тогда, когда падал на меня.
Наверное, нечто такое отразилось на моем лице, потому как рядом тут же возник Ганзо и сунул мне в руку пачку крекеров. Я бы непременно его поблагодарила, если бы не конвой.
– Гражданка Аэро, мы пришли, – уведомил меня один из сопровождающих. – Данное помещение до поступления других распоряжений является вашей персональной комнатой отдыха.
А я тем временем с тоской взирала на двери, ведущие в мою персональную камеру одиночного заключения. Двери, кстати, с тихим шипением открылись, стоило одному из провожатых приложить к сканеру ладонь. Мне ничего не осталось, кроме как пройти в указанном направлении, после чего за моей спиной вновь раздалось тихое шипение, извещающее о закрытии двери.
Комнатка, выделенная мне, действительно походила