В это время какая-та посторонняя девушка находилась в вестибюле школы. Она направлялась в школьную столовую, где якобы забыла телефон, который был переделан под взрывное устройство. В бездвадцати двенадцать прозвучало два звонка – сродни́ тюремному, звонок на перемену и звонок на мобильный телефон. После двух раздражающих мелодий устройство сдетонировало. Столовая загорелась. Девушка предусмотрела, чтобы в столовой никого не было, однако мальчик с огромной родинкой на лбу упал то ли от страха, то ли в эпилептичечком припадке, как его отец, а девушка, стыдясь за своё существование, спешила пройти мимо. Она верила, что её не убьют. Хакер ни во что не верил и ничего не ждал, однако громкий хлопок и последующий пожар его только обрадовали. Они подарили ему ощущение жизни, которое легко забыть за привычными делами. Он пробежал мимо женской душевой, откуда валил серый дым, и помимо удушливой гари он различил еле уловимую женскую ваниль, подействовавшую на него как природный афродизиак. Несмотря на риск, он туда завернул и увидел голую девушку, задыхающуюся от дыма. Он молча взял её на руки и понёс в сторону выхода. Она молчала и не сопротивлялась. Только оказавшись в вестибюле, она произнесла:
– Спасибо. Мне легче. Я могу ходить.
Он поставил её на ноги и, не глядя на неё, ибо стеснялся, спросил:
– Твоя одежда там? Сгорела?
Девушка кивнула и густо покраснела.
– Мне нужно срочно скрыться. Ты можешь меня прикрыть? Буквально.
Хакер покраснел тоже.
– Хорошо, – и прикрыл ей ладонью треугольное лоно. Ему мерещилась чёрная смородина и малина оттуда. Он старался не глядеть на неё, однако его избегающий взгляд коснулся всего, чем девушка могла похвастаться. Правда, ноги в синяках и на руке следы мучений как-то омрачали её безусловную красоту, но хакер верил, что этот случайный перец в мягком десерте скоро пройдёт. Ворона села на провод, стала покачиваться вперёд-назад, не смогла удержаться и улетела. Хакер прикрывал свою голую незнакомку, как мог, и она принимала его прикосновения. Это делало его больше и сильнее в собственных глазах, он готов был улыбаться каждому при встрече, если бы не ужасающий пожар и связанные с ним людские приличия, которые заставляли его показывать волнение, страх и поганое милосердие вместо обычной улыбки этому миру, такому маленькому сейчас, ибо он такой большой. Девушка спрятала лицо за его плечо и старалась поспевать за ним. Казалось, она либо